— Потому что Лауреат ее убьет, а ты — нет. И у тебя есть оружие. Все просто.
— Да уж. Между двух зол…
— К делу. У меня с ним встреча на Жабьем Дворе. Сейчас же выезжай туда. Мне нужен ты и твой помощник-деструктор. Который Марат. Остальные — по твоему усмотрению.
— Откуда мне знать, что это не ловушка?
— Встретимся — заглянешь мне в череп. Убедишься сам.
— А если ты повторишь свой трюк с наркозом?
— Повторю при случае. Но не сейчас. Сейчас ты мне в строю нужен.
— Мне будет достаточно твоего честного слова. — Я говорил серьезно.
— Честное слово, — произнес он, как мне показалось, через силу. — Когда вытащим Венди, устроим дуэль. Кто кого перетрючит.
— Заметано. Сколько у нас времени?
Я тут же мысленно одернул себя за это «мы». Незачем было так легко соглашаться.
— Сорок восемь минут, — ответил Горинец без заминки.
— Я не успею собрать людей.
— Это твои проблемы. Если тебе нужна Венди — успеешь. Придумай что-нибудь. Ты нас подставил, ты и вытаскивай.
— Тяни время.
— Попробую. Да, вот еще что. Надень что-нибудь с капюшоном. Я перезвоню.
Он отключился.
Вот как дело обернулось.
Сначала я вызвонил Замалтдинова (парень разве что не запел от счастья, узнав, что его не погонят из отдела и спустят на тормозах причинение тяжких телесных напарнику) и лишь потом стал просеивать в уме информацию, которой только что поделился Горинец. Главным был один простой факт: Белоснежка жива — камень с плеч. Мы знаем, где она и у кого. То, что ее захватил Лауреат, вот это был непредвиденный и лихой поворот сюжета. Прямо по Чехову: пальнуло ружье, которое все висело и висело на заднем плане вот уже три сезона. Судя по неласковой речи Артема, подтолкнул Лауреата к действию именно я. Упс, как говорят в таких случаях герои дешевых комедий.
Я не стал никого собирать.
Я никому не доложился.
Не оставил никому никаких сообщений.
Из одежды с капюшоном нашлось только два целлофановых дождевика.
Машину взял свою — не к чему светить служебные номера.
Выводя из гаража старую «Волгу», поймал себя на приятной (и это было необъяснимо) мысли: мы с Артемом играем за одну команду. Это было как тогда, в молодости, когда я только-только пришел работать к Семенову. Грело душу радостное мальчишеское ощущение, что ты делаешь какое-то важное дело с напарником. Воодушевляло само сознание партнерства. А еще — какая-то часть меня, какая-то мелкая и давно бездействующая доля мозга, ответственная за наивность и тягу к романтике, излучала счастливое возбуждение от предвкушения авантюры.
А еще — какая-то часть меня, какая-то мелкая и давно бездействующая доля мозга, ответственная за наивность и тягу к романтике, излучала счастливое возбуждение от предвкушения авантюры. Будто все это было не в реальности, а где-то в стороне от нее, в кривом зеркале, где отражения ярче и красивее тех, кто в них смотрится. Где отважные и бескомпромиссные люди идут на смерть ради друга, не раздумывая ни секунды, где ценность этой самой дружбы примиряет кровных врагов, где вызывают на дуэль, а не стреляют в спину. Где без колебаний срываешься ночью на зов о спасении юной девы (прости меня, Надька)… Где честное слово что-то значит… Черной завистью я завидовал сейчас Белоснежке и Чревовещателю.
Думай о цели, приказал я себе.
Цель — Белоснежка, все остальное потом, по мере поступления.
Не будет дуэли, брат Горинец.
Не праздновать тебе мести за друга.
И мне не радоваться…
Прыгнул в машину Замалтдинов, лицо серьезное, напряженное. Из всех сил старался не цвести и не блистать белозубой улыбкой. У него тоже был повод для маленького счастья. Нужен! Позвали! Оценили!.. Простили!!!
Радость его поубавилась, когда я сообщил, что мы едем черт-те куда участвовать в несанкционированной операции с возможным летальным исходом. Так что орденов и повышения не дадут, не облизывайся.
Замалтдинов пожал плечами и махнул рукой.
Без минуты пять позвонил Артем. Он какими-то правдами и неправдами выиграл полчаса.
Ему известно, что всего на месте нас ждут тринадцать человек, вооружены все, с ними заложница. Заложница, подчеркнул он, не знает, что она заложница. С ней кто-то из знакомых, ей сказали, что ночной переезд и ожидание в странном и неуютном месте — часть плана, что друзья скоро придут и тогда все будет в порядке. Беспроигрышный ход. Эти ребята даже не представляют, насколько им повезло, что девушка уверена в благополучном исходе встречи. Иначе… вспомнились разгромленная машина и Медведев с покалеченной ногой.
Ее охраняют двое, еще пятеро — личная свита Лауреата. Один дежурит на въезде, четверо сидят в засаде.
От нас требуется надвинуть капюшоны до самого подбородка и помалкивать. Мы должны сойти за Суфлера и Клоуна (это был еще один сюрприз; я не знал, что они в городе). Продюсер с Лицедеем пойдут вперед, вступят в переговоры, попробуют уломать их отдать Белоснежку подобру-поздорову. Собственно, мое дело — нейтрализовать как можно большее количество бандитов до того момента, когда начнется пальба. Если дойдет до пальбы — спускать с цепи Замалтдинова. Пускай напьется кровушки.
Белоснежку беречь, прикрывать всеми способами.
— Ей досталось вчера, — хмуро сказал Артем. — Хватит с нее свинца.