Там много их было, этих разделов. Свидетельства об НЛО, призраках, оживших мертвецах, пророчествах, тайных культах. Тонны бумаги, квадратные километры расплывчатых фотоснимков и исчерканных красным фломастером карт. Это сейчас Серебренников наши талмуды загнал наконец в компьютер, а тогда все это лопатилось вручную.
И со временем все больше карточек стало попадать в раздел «Паранормальные способности человека». Причем информация потекла от соседей. Они подбрасывали нам крохи со своего стола — отрывочные, но любопытные сведения, которые коллеги сочли несущественными либо вымышленными: то разбойник в ювелирном магазине притянул к себе золото с витрины, то насильник спланировал на жертву с крыши дома, то заключенный смылся из запертой камеры, и никого причастных не нашли. Сначала это были единичные случаи. Но вскоре игнорировать их стало невозможно. Наверху тоже забеспокоились. Нам с Семеновым в срочном порядке прибавили жалованье, мне дали капитана. Указание звучало недвусмысленно: к черту НЛО, занимайтесь только аномалами. Семенова это оскорбило, хоть он старался не подать виду. Я же почувствовал облегчение: все эти инопланетные эксперименты давно стояли мне поперек горла, а тут в кои-то веки вырисовывалось настоящее дело, и в нас стали нуждаться.
Информация пошла по официальным каналам — и тут стал очевиден масштаб бедствия. Семенов затребовал расширения штата, но решения не дождался: с психикой у него начались нездоровые метаморфозы, и он ушел-таки на пенсию, а вскоре (на почве вынужденного безделья, не иначе) окончательно впал в маразм.
Семенов затребовал расширения штата, но решения не дождался: с психикой у него начались нездоровые метаморфозы, и он ушел-таки на пенсию, а вскоре (на почве вынужденного безделья, не иначе) окончательно впал в маразм. Мировой заговор масонов и зеленых человечков стал для него единственной реальностью. Только в своем бреду он чувствовал собственную полезность, а в будничном трехмерном пространстве потерял последние ориентиры. Когда я навещал его последний раз, он клялся, что агенты с Антареса вычислили его и собираются похитить и пытать, но он меня не выдаст. Агенты с Антареса оказались милосердны: они пустили по кровотоку тромб, так что умер боец невидимого фронта быстро и без мучений.
Я остался один. И так гнусно сделалось на душе, что хоть камнем в Енисей. Положил на стол начальству заявление на отпуск, запер кабинеты, сдал ключи — и впервые за много лет вышел в реальный мир. В мире было лето. В небе не было ни одной летающей тарелки — только солнце и облака. Маринка хотела в цирк.
Артем
Дэн пришел через два дня. Золотой унитаз был к тому времени уже установлен, обмыт, заблеван и забит туалетной бумагой.
— Так, Артемка, — заявил он с порога, — мой человечек все проверил, как ты просил, записывай.
— Говори, так запомню.
— Савельев Андрей Гаврилович, тридцать восемь лет, врач-спасатель первой категории. Женат, двое детей, фотку вот только забыл… но неважно, под твое описание подходит.
— То есть все чисто? — вмешался я. Мне, собственно, неважны были подробности биографии Андрея, мне важно было лишь убедиться, что он действительно существует в природе.
— Все чисто. Эмчеэсовец, в контактах со спецслужбами не замечен. — Он хохотнул. — Образцовый семьянин. Паникер ты, Горинец.
— Давай, давай, язви.
Я пошел на кухню. Дэн пошуршал в коридоре обувью и последовал за мной.
— Да ладно тебе, все я понимаю. Ну, хочешь, проверю еще раз. Лучше скажи: на кой он тебе дался, этот Савельев?
— Он меня ищет.
— Да брось ты. С чего бы?
— Сам сказал.
— А вот с этого места попрошу.
Я вздохнул, взвесил все «за» и «против» — и выложил все начистоту. Если уж не Дэну, то кому?.. Впрочем, финал рассказа я от него все-таки утаил. Это для Отто… Отто далеко, контактируем мы редко, вряд ли получится растолковать ему все по телефону. Придется дождаться удобного момента. Но он должен узнать, что он разглядел тогда в моей «цветовухе».
Дэна эта история не просто заинтересовала — завела.
— И что ты собираешься делать?
— Пока ничего.
Нет, я не мог рассказать ему про труп в моей кухне! Добавил уклончиво:
— Чапай думать будет. При всем желании — а желание есть, черт возьми! — я не могу просто так набрать его номер и сказать: «Привет, это Артем, и я — тот, кто тебе нужен».
— Да-а, история! Слушай, но ведь он — офигенный талантище, сам же сказал. Взял бы под крылышко…
Почему-то из-за этой безобидной фразы меня прорвало:
— Ты сам-то понимаешь, что говоришь?! Дэн, он стал магом не добровольно и не волею случая — он жертва! Он ненавидит нас! Он этого не хотел! У него одна дочка — левитатор, а вторая — телекинетик, и он пытается скрыть это от жены. Он не знает, что ему делать с этим подарком. Он не знает, как ему жить дальше. Понимаешь, Дэн, я первый — первый! — раз столкнулся нос к носу с результатами нашей работы.
До сих пор они были просто посторонними людьми, понимаешь? Галочками в таблице. Медальками для Венди «За ударный труд на ниве магии». Я ни разу до сих пор — веришь? — не задумывался, как оно у них дальше складывается. Я задумывался только о том, чтобы вовремя смыться, прибрав за собой, чтобы следующее выступление прошло без сучка без задоринки, чтобы артисты мои, мать их, были сыты, одеты, довольны и не разбежались. А этот Андрей… ох, лучше бы не было этой встречи.