Он зашатался, на лице его выступили крупные капли пота. Гром схватил Тага за плечи, чтобы тот не свалился на пол без чувств. Я поискал глазами кувшин с водой. И тут Лиринна громко ойкнула. Мы как один обернулись на её возглас.
— Смотрите, смотрите! — закричала она, судорожно хватая ртом воздух.
Смотреть было на что. Пока наше внимание отвлекала истерика мастера Тага, с частями разбитой статуэтки стало твориться что-то неладное. Пол засиял и стал переливаться разными цветами: красный, фиолетовый, синий, жёлтый… Цвета меняли друг друга, причудливо сочетаясь как в калейдоскопе, образуя сложные и завораживающие узоры, порой складывающиеся в знакомые образы. Я видел фигуры непонятных животных, бредущих по аллее, выложенной из звёзд. Через мгновение её сменили геометрически правильные каналы, только затем, чтобы раствориться в хаотическом нагромождении смутных образов и ярких бликов.
— Это магия? — с изумлением спросил мастер Таг.
— Волшебство Прародителей, — пояснил Фирг.
— Оно опасно?
— Нет, если мистер Гэбрил действительно тот, кто родился раньше.
Я впервые видел подобные вещи, хотя Алур не раз вытворял перед мной различные волшебные фокусы. Однако сейчас действовало волшебство более высокого порядка. Магия в чистом виде.
Раздался мелодичный перезвон. После него сразу, как по команде, пылинки и осколки разбитой статуэтки вздрогнули, оторвались от пола, поднялись в воздух до самого потолка и закружились в стремительном вихре, ускорявшемся с каждой секундой. В гигантскую воронку втягивались всё новые и новые предметы, но мы, удивительным образом оказались нетронуты.
Я смотрел на это представление, открыв рот, и наблюдал, как невидимый режиссёр ставил перед нами потрясающий воображение спектакль, где каждый акт был непохож на предыдущий.
Бешеная пляска закончилась так же внезапно, как и началась. Сверкнула вспышка, похожая на изогнутую дугу грозы. Она оказалась ослепительно яркой, я на мгновение лишился зрения и оказался в кромешной тьме. Мне стало страшно — вдруг это навсегда? Я потерял всякое представление о времени и пространстве. Повеяло холодом. Зубы заклацали сами по себе. Я словно превратился в ледяную сосульку. Неведомая сила стиснула меня тисками. От нестерпимого холода бросило в жар. Загорелись щёки, я попытался добраться до них руками и не смог: миллионы булавочных иголок вонзились в моё тело. Я закричал от боли и услышал эхо моего крика, отражённое от невидимых стен. Казалось, что кричит сама темнота. Потом боль прошла.
Когда я унял дрожь, то обнаружил, что слепота исчезла, но очертания окружающих предметов стали смутными и размазанными, как будто отстоящими от меня за давно не мытым стеклом. Я протёр глаза, чтобы избавиться от мириад прыгающих солнечных зайчиков, и увидел, что гномы обступили непонятный предмет, висевший в воздухе, и смотрят на него с благоговением. До меня доносился их робкий шёпот. Судя по всему гномы легко отделались и быстро пришли в себя. Я стал вслушиваться в доносившиеся обрывки разговора.
— Что это такое? — я не различал лиц, но по голосу догадался, что говорившим был мастер Таг.
— Позвольте, — взмолился профессор. — Посторонитесь, пожалуйста. Дайте мне пройти.
Он склонился над предметом.
Мне стало интересно, и я подошёл поближе. Лиринна отклеилась от стены напротив и тут же прильнула ко мне. Девчонке досталось. Она едва держалась на ногах и шаталась. Я почувствовал её прерывистое дыхание на моей груди.
— Милая моя, как ты? С тобой всё в порядке?
— Гэбрил, я не знаю. Мне было так плохо… Что случилось?
Внутри меня что-то ёкнуло. Захотелось стиснуть Лиринну, покрыть её поцелуями, пожалеть.
— Фирг сказал, что это была магия. Очень древняя. Дряхлая как мир. Ты не испугалась?
— Я испугалась… за себя, за тебя, Гэбрил. Было жутко больно, я ничего не видела. Не знала, что с тобой происходит.
— Кажется, всё обошлось, — ободряюще произнёс я. — Мы живы и здоровы.
Эльфийка всхлипнула.
— Гэбрил, мне показалось, что я умерла.
Я поцеловал её в губы.
— Да нет, с тобой всё в порядке. Хочешь, ущипну?
— Лучше поцелуй меня снова.
— С удовольствием.
Желание любимой для меня закон. Я коснулся её губ. Они были солёными как слёзы. Лиринна расслаблено улыбнулась и ответила на мой поцелуй нежно и робко, потом она стряхнула с себя оцепенение и стала целоваться всё сильнее и сильнее. Прошла целая вечность, ставшая для нас единением сердец.
— Чем вы тут занимаетесь, мистер Гэбрил? — послышался недовольный возглас Тага.
— А вы не видите? — раздражённо спросил я, отстраняясь от эльфийки.
— Мне кажется, вы выбрали неподходящее время для телячьих нежностей, — раздражённо произнёс гном.
— А в чём дело? Я нашёл вам статуэтку и теперь могу делать, что хочу и когда хочу. Я свободен как ветер.
Гном огорчился — с формальной точки зрения я был полностью прав. Он снял очки, протёр стёкла, затем водрузил их на место и с робкой надеждой спросил:
— Вам нужны деньги? Вы хотите заработать премию?
Я посмотрел на Лиринну. Она кивнула, тогда я осторожно прощупал почву:
— Деньги нам не помешают.
Она кивнула, тогда я осторожно прощупал почву:
— Деньги нам не помешают. А что вы от нас хотите?