Сегодня я мог получить звание самого невежливого человека в городе. Мне удалось раз десять отбросить плечом в сторону встречных прохожих, сбить с ног нищего старика, клянчившего милостыню на пересечении двух кварталов, и пропустить мимо ушей возмущённые вопли людей, на чьи ноги я наступал как на камни мостовой.
Я начал расследование с Трещотки почти две недели тому назад и не догадался спросить его об одной банальной вещи. Неужели это армия сотворила такое с моим интеллектом? Хотя вряд ли. Там, на войне, без смекалки делать нечего, если не хочешь вернуться обратно вперёд ногами, а я мечтал остаться целым и невредимым.
Вокруг торговых рядов как всегда выстроилась очередь, но я сегодня был настроен слишком решительно, чтобы тратить время на созерцание чужих затылков, и разрезал толпу как нож масло.
Как и в прошлый раз, Трещотка сидел на табуретке, положенной на бок, и ковырял шилом в подошве огромного башмака. Башмак явно остался всё тем же. Я узнал его благодаря невероятным размерам.
— Привет, Сухарь. Что-то ты ко мне зачастил, — Трещотка как всегда не глядел в мою сторону.
— Не от хорошей жизни, Трещотка.
— Обычное дело. Хоть бы кто пришёл ко мне поделиться радостью, — Трещотка устало отложил башмак и поднял на меня проницательные глаза. — Ладно, рассказывай, раз не пожалел времени.
— Я насчёт Болванчика.
— Он мёртв, — вздохнул сапожник. — Его нашли мёртвым аккурат после того, как ты им интересовался. Надеюсь, что это совпадение.
— Только совпадение, — подтвердил я.
— Ты знаешь, кто его пришил?
Я понимал, что отвечать необязательно, но всё же вымолвил:
— Знаю.
— Скажешь? — хмуро воззрился Трещотка.
— Нет, не могу. Прости…
— Дело твоё, — Трещотка вернулся к ботинку.
Обиделся?
— Обожди, Трещотка. Мне нужна твоя помощь, — попросил я, схватив его за руку, в которой находилось шило.
— Разве я когда-нибудь отказывал тебе в помощи? — удивился сапожник. — Только мои возможности не безграничны.
— Я понимаю. Не волнуйся, убийца Болванчика понесёт наказание. Я раскрыл это дело, но в него вмешались люди, имевшие на убийцу зуб, пришлось временно выбыть из игры.
— Тогда всё в ажуре.
— Нет, не всё. Я не продвинулся ни на шаг в поисках одной вещицы. Я потянул не за ту ниточку, Трещотка.
— Сочувствую, — сухо сказал Трещотка.
— Слушай, Трещотка, мне нужно имя человека, который был близок к Болванчику. Ведь наверняка такой существовал. Не мог же Болванчик делиться всем, что у него накипело на душе, только со своей крысой.
— Дженни, — понизив голос, произнёс Трещотка.
— Дженни?!! — удивился я.
— Да, его подружка. Она торгует рыбой в Рыбном ряду. Здоровая такая баба с красным обветренным лицом. Почему-то Болванчик запал именно на неё.
— А она?
— Она просто пользовалась его благосклонностью. Старик не раз дарил ей дорогие подарки. Клянусь своей будкой, она даже не заплакала, когда узнала о его смерти.
— Спасибо, Трещотка. Я её обязательно навещу.
— Возьми с собой денег, — посоветовал сапожник. — Она понимает только этот язык.
Я внял его совету. Деньги у меня с собой, осталось только найти бывшую подружку Болванчика. Поиски заняли от силы минут пять. Пройти мимо Дженни не представлялось возможным. Вторую столь колоритную торговку рыбой стоило ещё поискать.
У неё был огромный флюс в полщеки, но это не мешало женщине громко покрикивать и подзывать к себе покупателей. Я остановился поражённый её колоссальными размерами. Казалось, что она занимает необъятной тушей половину Рыбного ряда.
— Что тебе надо, красавчик? — осведомилась торговка, склоняясь ко мне так низко, чтобы я заглянул за вырез её свободного платья, на пошив которого должно быть пошло ткани не меньше, чем на парус клипера.
Кроме платья на ней ещё был несвежий передник в жирных пятнах и следах крови. Ужасно неаппетитное зрелище. Надо проводить триста шестьдесят пять дней в году в обществе крысы, чтобы запасть на такую красотку.
— Я ищу Дженни.
Женщина насторожилась. Её брови нахмурились.
— А зачем она тебе?
— Я скажу это только самой Дженни. Это вы?
— Допустим.
— Мы можем побыть наедине?
Кажется, я неправильно сформулировал вопрос, потому что реакция Дженни превзошла все мои ожидания.
— За кого ты меня принимаешь, господин хороший? — женщина резко выпрямилась и встала напротив меня подбоченившись. Сейчас она походила на огромный кувшин с двумя ручками. — Я ведь не девка беспутная.
— Я сыщик, — тихо, чтобы меня не услышали её соседки по торговым местам, произнёс я. — Не привлекайте к нам внимания. Я хочу поговорить с вами о Болванчике.
— Вот оно что, — грозно вздымавшаяся грудь торговки, вернулась в исходное положение. — Хорошо, пойдём, поговорим.
Дженни попросила соседку приглядеть за товаром, а сама повела меня вглубь Рыбного ряда. Там нашлась маленькая, тёмная, похожая на сарай, хижина. Внутри ужасно смердело тухлой рыбой, я даже зажал себе нос.
— Говори, сыщик, зачем пожаловал?
— Я занимаюсь расследованием по поручению клиента. Вероятно, ваш друг Болванчик был замешан в похищении одной вещицы.
— Она ценная? — спросила торговка.
— Что, простите? — не понял я.
— Вещица, — пояснила Дженни. — Дорого стоит?