Объятия подействовали сразу. Лиринна по моему сияющему виду поняла, что я был в полном порядке, и операция по возврату наших денег прошла без сучка и задоринки. Эльфийка обмякла и позволила мне слегка попортить ей причёску.
Как я люблю эти пахнущие весенним лугом длинные волосы, спускающиеся до плеч. Почему мне хочется целовать их без остановки?
Нам потребовалось полчаса, чтобы утолить хотя бы малую часть нашей жажды друг друга. Только после этого мы смогли обменяться докладами.
Первым начал я. Мне пришлось перечислить всё, что я узнал от Димсона об убийстве баронессы фон Борменталь.
— Гэбрил, ты действительно веришь в то, что её убил ревнивый муж? — спросила Лиринна, делая записи в ставшем теперь общим блокноте. Когда она успела научиться стенографировать?
— Я могу опираться только на слова Димсона. Полиция считает, что дело в шляпе. Их интересует только раскрываемость. Они вряд ли будут проверять другие версии.
— Значит, барон попадёт на виселицу?
— Сложно сказать. Всё зависит от того, какой у него адвокат.
— Мы будем копать в этом направлении?
— Пока нет. Не хочу перебегать копам дорогу. Теперь расскажи, что ты узнала о графине.
— Гэбрил, мы ведь ищем убийцу? — спросила Лиринна.
— Да. Я считаю, что убийца связан с похитителем Ган-Ли. Возможно, это одно и тоже лицо.
— Тогда графиню можно вычеркнуть, — сообщила эльфийка.
— Почему? Её что, тоже убили?
— Почти. Представь себе сорокалетнюю женщину, у которой нет обеих ног по самое колено. Её возят на коляске. Самостоятельно графиня передвигается только при помощи костылей.
— И давно у неё нет ног?
— Больше десяти лет.
— Хм, Гвенни мне ничего тебе такого не рассказывал. Очевидно, графиня действительно не представляет для газетчиков особого интереса. А где она потеряла ноги, при каких обстоятельствах?
— Я не стала этим интересоваться, как только поняла, что графиня не могла быть убийцей.
— Допустим, но что если она с кем-то поделилась своими духами?
— Эх, Гэбрил, плохо ты знаешь женщин.
— Ты права — плохо знаю. Сейчас попробую узнать получше, — я усадил эльфийку на колени и поцеловал за ушком. Есть там одно местечко…
Вернуться к обсуждению мы смогли не сразу. Понадобилось время привести в порядок потрёпанную одежду и растрёпанные мысли. Кроме того, я страшно проголодался, и Лиринна быстро организовала огромный бутерброд, в котором между двумя слоями булки находились копчёная колбаса, огурцы и дольки томата. Я щедро приправил всё это богатство майонезом. Получилось очень вкусно. Я стал есть с одного конца, а Лиринна с другого. Примерно на середине наши перепачканные рты встретились. Это сделало процесс поглощения еды весьма пикантным.
Это сделало процесс поглощения еды весьма пикантным.
— Я попробую отработать третью клиентку по списку, — сказал я, вытирая бумажными салфетками губы и руки. — Правда, мы про неё ничего не знаем, но у меня появились кое-какие идеи. Есть пара старых трюков из арсенала уважающего себя детектива, и я намерен к ним прибегнуть.
— А что делать мне?
— Для начала поцеловать босса… нет, не в щёку. И не туда, я ведь не железный…
Думаю, что вы понимаете, почему инструктаж эльфийки отнял так много времени.
— Лиринна…
Чмок!
— Что, милый?
— Тебе придётся побыть в офисе…
Чмок!
— Почему?
— Потому что (Чмок! Чмок! Чмок!) я прекрасно справлюсь один. Если к нам придёт клиент, ты ему ничего не говори.
— К чему такая таинственность, мы ведь тратим его деньги?
— Это не означает, что он может тратить наши нервы. Я сталкивался с разными клиентами. Некоторые из них, получив предварительные доклад, спешили влезть в расследование своими неумелыми ручками. В итоге мои труды были загублены на корню.
— А что мне говорить, если снова придут люди Толстого Али?
— Говори, что ничего не знаешь. Деньги ты отдала, а остальное это уже не твоя забота.
Эльфийка взглянула на часы.
— Гэбрил, уже четыре вечера. Тебе не пора?
— Ты так хочешь меня выпроводить?
— Нет, я бы тебя оставила со мной. Ты бы делал мне массаж, — мечтательно произнесла эльфийка.
— Э, нет, массажем я бы не ограничился. Ты такая аппетитная, что я съел бы тебя с ног до головы.
— Никогда бы не подумала, что мой босс страдает каннибализмом.
— Я не страдаю, я наслаждаюсь, — сказал я, шутливо кусая её за кончик носа. — Больно?
— Щекотно. Скажи спасибо, что у меня нет насморка.
Мне внезапно вспомнилась сцена в парке. Внутри тренькнула пружина, вмиг превратив меня в сентиментального парня, тайком, чтобы никто не увидел, утирающего слёзы во время просмотра мелодраматической театральной постановки.
— Ты знаешь, — мечтательно произнёс я, — я сегодня увидел в парке женщину с пятилетней дочкой, кормивших лебедей, и мне так захотелось заиметь детей…
— Прямо сейчас? — усмехнулась эльфийка. — Милый, тебе придётся обождать минимум девять месяцев и то, если ты хочешь заняться этим до свадьбы. А вообще я с тобой согласна. Ты знаешь, что у меня большая семья, целая куча братьев и сестёр, мал мала меньше. Малыши такие забавные! Вчера кормила младшего братишку: ему годик и три месяца. Так просто ты его не накормишь: он любит во время еды книжки рассматривать с картинками. Что-то ему не понравилось, стал капризничать. Я спрашиваю: 'Что тебе, солнышко, надо?', а он начинает лопотать: 'Няботи, няботи'. Что за 'няботи' такие — непонятно. Мы с мамой с ног сбились, все книжки перерыли, пока 'няботей' искали. В итоге всё же выяснили, — Лиринна улыбнулась. — Знаешь, кто такие 'няботи'?