— К несчастью! — Я краем глаза заметила сбоку шевеление и сжала покрепче подсвечник. Кажется, еще и вижу! — Ой, да чего там сторожить! Обычное барахло! Хранится уже, наверное, лет двести!
— Так. Ты мне тут не умничай! И лишние цифиры не рисуй! Мне от роду тока через полгода сто семьдесят стукнет!
Эх, не надо было ехать! Не на-до!!!
Шевеление стало отчетливым. Из тени проступила небольшая, с ладонь, фигурка. Домовой? Только не это!
Я резво развернулась и все-таки запульнула в него своим оружием.
— Не, мало того, что горазда по чужим вещам шарить, так еще и буйная. Стоять! — грозно рявкнул он летевшему в него подсвечнику. И когда тот красочно завис в нескольких сантиметрах от его головы, приказал: — Назад!
Я едва успела пригнуться, когда над головой с бешеной скоростью пронесся кусок чугуна и плавно опустился на прежнее место.
— Сгинь, а? — попросила я, во все глаза разглядывая крохотного мужичка в неприметных серых одеждах и в шляпе. Домовой! В нашей квартире тоже обитал представитель этого склочного семейства, но, видимо, более старый, утомленный жизнью, а потому более нелюдимый. За все время нашего там обитания я видела его всего четыре раза и только сейчас оценила его исключительную молчаливость.
— Не, ну какова наглость! — возмутился домовой и шустро протопал ближе. — Вот сама посуди, как бы оно было: к тебе домой вламывается ворюга, шмонает твое годами охраняемое добро, а когда ты пытаешься его пристыдить, кидается в тебя подсвечником и душевно просит, чтобы ты сгинул. Неплохо, да?
— Ну все. Мне стыдно! — Отскочив подальше, я проследила, как он ловко вскарабкался на комод и, смахнув рукавом пылинку с облюбованного мною подсвечника, подбоченился и поманил меня крохотным пальчиком.
— Ходи ближе!
— Не-а! — Я даже для наглядности несильно потрясла головой.
— Да ходи, не боись! — Он сменил гнев на милость и вдруг стянул шляпу. — Хряп.
— Чего?
Я с надеждой прислушалась к приближающимся голосам Галки и нашей хозяйки.
— Не «чего», а имя, — насупился тот.
Оставшись без шляпы, теперь он напомнил мне дикобраза. Темные волосы густой щеткой торчали в разные стороны.
— А, не расслышала. — На веранде хлопнула дверь, и по коридору прошуршали шаги. Я с надеждой покосилась на домового. Может, уйдет? Но тот и не думал исчезать, а снова принялся меня поучать.
— Для домового имя — самое ценное. Я, можно сказать, ей доверился, а она — «чего»?
Из кухни раздалось негромкое мурлыканье Ольги Николаевны.
— А что, больше довериться некому?
О доску часто застучал нож, выполняя свою нехитрую работу.
— Ну как тебе сказать. За столько лет… разнообразие… хоть поговорить!
Хм…
Не отводя от него взгляда, я нащупала позади мягкий бок дивана и опустилась на подлокотник.
— А что, и поговорить больше не с кем?
— Ты что-то спросила, Лиз? — Услышав меня, женщина охотно откликнулась из кухни. Что-то стукнуло, брякнуло, послышались торопливые шаги, и она заглянула в зал: — Звала?
— Я? Нет, а хотя да… Вы Галю не видели?
— Вот что значит — поговорить! — Домовой горько вздохнул. — Не обращает она на меня никакого внимания!
— Во дворе твоя сестра, — улыбнулась наша хозяйка, действительно не замечая человечка, и посоветовала: — Иди к ней, чего дома сидеть? Там такой вечер! Да скоро и баня истопится…
— Хорошо! — Я поспешно поднялась и, не глядя на домового, вышла из зала.
Вот повезло так повезло! Ладно был бы молчун — еще куда ни шло! А меня, кажется, угораздило нарваться на болтуна. Ну и отдых меня ждет!
Глава 6
Галина
Ночь подкралась незаметно. Воздух был напоен ароматами цветов и лесного разнотравья.
Как все-таки здорово, что мне пришла в голову мысль — поехать сюда! Надеюсь, Лиза наконец-то со мной согласится!
Я поглядела на сестренку.
Сосредоточенно кусая губу, она сидела на веранде, кутаясь в пушистый оранжевый халат, и вот уже минут десять гипнотизировала кружку с чаем.
Похоже, еще дуется.
В бане она пробыла от силы пару минут. Нет, вначале все было хорошо. Она даже пыталась шутить. Снова завела глупые разговоры про видимых ею домовых, а после, когда я попросила ее прекратить эти россказни, вдруг запульнула тазиком в дверь и, обернувшись полотенцем, вылетела вон.
Ну ничего! Подуется и перестанет! Сегодня был тяжелый день.
— Сидите? Ну и я с вами посижу. Чаек погоняю! — Держа в руке здоровенную кружку, к нам в беседку шагнула Ольга и, придвинув ногой лавочку, уселась за стол, устало обдуваясь.
— С легким паром! — улыбнулась я, разглядывая наверченный из полотенца тюрбан на ее голове.
А ей идет!
— Спасибочки! Вы, кстати, не стесняйтесь. Сейчас лето. Жарко. Так что, если надо, в бане душ имеется. Нальете воды в бочку, — она кивнула на возвышающуюся над баней цистерну, — до полудня подождете и можете мыться. А не хотите — ждите, пока баню топить стану, или на речку идите. А делать нечего, так до Русалочьего озера прогуляйтесь. Правда, далеко оно. Но при желании проводника найти можно.
— А почему Русалочье? — Лиза наконец соизволила прислушаться к разговору и внимательно посмотрела на хозяйку. — Там русалки водятся?
— А кто его знает? Русалок не видела, а назвали так еще при царе. Здесь когда-то имение генерала Русалова стояло. На озере до сих пор Охотничий домик сохранился. Вот и прилипло.