— Прости, — стараясь не смотреть ему в глаза, я принялась поднимать разбросанные в порыве гнева вещи, — но мне кажется, что сегодня с прогулкой на пляж ничего не выйдет.
— Ты расстроилась из-за сестры? — Он подобрал выпотрошенную сумку и услужливо подставил ее мне.
— Да. Извини за концерт. Вообще-то я не буйная, — бросив на него взгляд украдкой, я сосредоточенно принялась набивать найденными вещами сумку, — но за те три дня, что мы здесь, с позволения сказать, «отдыхаем», я становлюсь ею.
— Я заранее извиняюсь за советы. И вообще за то, что лезу, куда меня не просят, но… — Он помолчал, помогая мне застегнуть замок.
И вообще за то, что лезу, куда меня не просят, но… — Он помолчал, помогая мне застегнуть замок. — Может, стоит дать ей свободу?
— В смысле? — тут же вскинулась я. — Да она через секунду после того, как я ей об этом намекну, сядет в джип — и только ее и видели! Она с самого начала не хотела ехать в эту…
Я возмущенно выдохнула и, забрав сумку, все же с наслаждением швырнула ее в стену.
— Ну во-первых, Лиза не уедет. — Петр проследил бросок и невозмутимо обернулся ко мне: — Я видел ее глаза. Она боится тебя потерять. Не знаю, в какую тайну вашей жизни я пытаюсь пролезть, но до тех пор, пока она будет видеть во мне врага, она будет тебя защищать.
— От кого? — Я уставилась на него, глупо моргая.
Не ожидала от него таких откровений!
— От меня. — Он улыбнулся и вдруг подмигнул: — Но я буду очень стараться завоевать ее доверие. Пойдем?
— Куда?
Что-то у меня сегодня на редкость удачно получается изображать идиотку.
— На Русалочье озеро — жемчужину этого края! — Не переставая улыбаться, он широко распахнул почти закрывшуюся дверь и предупредил мой готовый вот-вот сорваться с губ ответ: — Только не отказывайся и не говори, что ты собралась искать Лизу.
Я кивнула:
— Собралась. Но, возможно, ты и прав. Пойдем.
Глава 14
Лиза
Дом лесника стоял на большой залитой солнцем поляне. Хотя домом эту провалившуюся в землю по окна постройку назвать можно было с большим трудом. Рядом с домиком стоял колодец, чуть в стороне — покривившийся сортир. А вот ограда, на удивление, оказалась хорошей.
Сбитые между собой, невысокие толстые бревна частоколом окружали ветхие постройки.
Гришка сделал вокруг ограды полукруг, уверенно толкнул от себя незаметную для глаз калитку и шагнул во двор.
— Дед Савва! — послышался мне его окрик.
Постояв у ограды, я оглядела окружающий меня со всех сторон лес и вошла.
Гришка взбежал по рассохшимся, не знавшим краски ступеням крыльца, не утруждаясь стуком, распахнул дверь и, пригнувшись, шагнул в полумрак.
— Эй, деда! Вставай! Хватит спать, уже день на дворе!
Я снова огляделась.
Ощущение, словно тебя рассматривают, усилилось. Хотя чего я? Наверняка это та странная собака лесника, которая невероятно похожа на здоровенного волка. Неплохо она меня сегодня выручила!
Я передернулась, чувствуя, как отвращение и бессильная ярость снова отголоском сдавили сердце.
Ну Гришка! После его выходки желание уехать в город уже сегодня возросло в тысячи раз! Вероятно, это даже стало бы возможным, расскажи я обо всем сестре, но я не стану этого делать. Ее опека и желание самой выбрать для меня благоустроенную жизнь не способствовали доверительным отношениям и уже просто начинали злить!
— Эй, Лиз. — Из жилища показался Гришка и, махнув рукой, снова исчез. Я торопливо пошла к дому.
Оставив позади недовольно скрипнувшее крыльцо, я оказалась в душной, пропахшей медом и крепким табаком комнате. Хотя и комнатой-то это не назвать… берлога!
У почти не пропускающего свет узкого, затянутого паутиной окна стоял накрытый газетой стол, его подпирала некогда окрашенная в белый цвет коротенькая лавка.
В углу чернела сажей печь, а у дальней стены притулилась сетчатая кровать, у которой я заметила грубо сбитый табурет.
Сейчас на нем сидел Гришка, усердно тормоша кого-то громко храпящего, накрытого темной скатавшейся шкурой.
Я подняла небрежно брошенную Гришкой куртку и, прежде чем усесться на лавку, опасливо провела по ней ладонью.
Нет. Страшные на вид пятна не липли к руке и, судя по всему, не угрожали моим и без того уже заляпанным джинсам.
Наконец активная побудка начала приносить плоды. Из-под шкуры появилась невероятно помятая физиономия в ореоле торчащих дыбом волос. Я для наводки четкости протерла глаза, пытаясь узнать в этом моего спасителя. Теперь он больше напоминал мне лешего.
— Чего нада? — Охриплый голос лишь издалека напомнил теплый баритон вчерашнего незнакомца.
— Дед Савва, мы тебе куртку принесли! — Гришка поднялся и, едва не касаясь макушкой потолочной балки, указал на меня. — Ту, которую ты вчера ей одолжил.
— Куртку? Я? Кому? — Лесничий сел, подержался за голову и с силой потер обезображенное шрамом лицо. Поднявшись с кровати, он, пошатываясь, добрел до лавки и, оглядев меня единственным глазом, плюхнулся рядом. — Чего надоть?
Я проворно вскочила и протянула ему многострадальную ветровку.
— Вот. Вы вчера дали мне. У реки. Спасибо, что помогли.
Старик взял ее у меня из рук и, развернув, некоторое время молча изучал.
— Я эту куртку уже дня три ищу! Где, говоришь, ты ее взяла?