— А почему сразу — я?
— Ну а к кому он с серенадой под окно пришел? — Галка победно развела руками и приказала: — И поторопись.
Зыркнув на сестру, я безнадежно покосилась на темное окно хозяйкиной спальни и поплелась к калитке. Распахнув ее, вышла на дорогу и сразу же увидела соседа. Привалившись к фонарному столбу, он терзал небольшую гармошку, уставясь в звездное небо.
— Ну и чего тебе тут надо?
Услышав меня раза с третьего, Гриша сфокусировал на мне взгляд и расцвел в улыбке:
— Лиза!
Закинув гармонь за плечо, он нетвердым шагом направился ко мне.
Я попятилась к спасительной калитке.
— Ты пьян!
— Трезв как стеклышко! — Не переставая улыбаться, он икнул, обдав меня крепким перегаром, и зачем-то покрутил у себя перед носом кулаком. — Вот те крест.
— Заметно! — Решив не рисковать, я все же спряталась за дверцу.
— Ну а ежели заметно, чего тогда поклеп возводишь? — внезапно нахмурился он.
Заставив себя честно сосчитать до десяти, я сбавила тон и улыбнулась:
— Гриш, может, домой пойдешь, а? Время-то уже позднее.
Заставив себя честно сосчитать до десяти, я сбавила тон и улыбнулась:
— Гриш, может, домой пойдешь, а? Время-то уже позднее.
— Пошли! — Он вновь заулыбался и взялся за калитку.
— Куда? — насторожилась я, пытаясь нащупать крючок и накинуть его на вдруг ставшую невероятно маленькой петлю.
— Домой! — счастливо улыбнулся он и дернул калитку на себя. К счастью, железная петелька вновь стала обычных размеров, и крючок лязгнул, закрываясь.
— Гриш, к себе домой! Спать! Бай-бай! — Прижав ладони к щеке, я многозначительно всхрапнула.
— Ты меня прогоняешь? — Парень вновь надулся. — Ах, вот, значит, как! Я ей, а она… — И вдруг выпалил: — Не пойду!
— Гриш, ты чего? Совсем больной?
— Да! Представь себе! — Он выхватил из-за спины гармонь и, резко растянув мехи, гаркнул, распугав ночных сверчков: — « Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвела!»
— Гриш, успокойся! — Господи, вот ведь навязалось на мою голову это чудо белобрысое-в-стельку-пьяное! — Иди спать!
— А не хочу! Буду петь тут до утра! — И заголосил с новой силой: «Ты ж мэнэ молодого с ума-розуму свела! »
— Гриш, сейчас баба Оля выйдет! — попыталась я его напугать, но это только возымело обратный эффект.
— Ха, у меня и для бабы Оли репертуар найдется!
— А она не одна выйдет, а вместе с ружьем!
— Да что мне ее берданка? К тому же — на дробь с солью у меня иммунитет!
— Гри-иш! Пожа-а-луйста! — Больше всего сейчас мне хотелось его придушить, но я продолжала скорбно ныть: — Иди домой… А то я устала. День тяжелый был. Выспаться надо!
Это ж надо так унижаться! Я чуть не завыла, вспомнив, что общаться с этим типом мне грозит еще десять дней. Боже, как я хочу домой!
Между тем, кажется, мои мольбы возымели действие. Сосед снова небрежно закинул гармошку за плечо и повис на тихо застонавшей калитке.
— Ладно, уйду. И даже не обижусь… но с условием!
Держась на безопасном расстоянии, я промолчала, не сводя с него глаз. Нет, ну надо же! Какое безмерное хамство!
Не дождавшись ответа, тот расплылся в довольной улыбке и заявил:
— Я назначаю тебе завтра свидание, а откажешься — буду петь до утра!
Нервно сглотнув, я вцепилась в зубья калитки. Ха, только свидания мне и не хватало! Хотя, с другой стороны, процентов девяносто девять, что он все забудет. К тому же: что с психами, что с пьяными — лучше не спорить. Поэтому я, подавив первое желание послать его подальше и всеми нецензурными словами, на которые только была способна, заставила себя кивнуть.
— Хорошо. Только завтра в девять утра! Не придешь — буду считать, что ты отказался, и на повторное свидание можешь даже не рассчитывать!
— А чего в такую рань? — Мне показалось, что парень даже немного протрезвел.
— Мне нужно успеть отдать лесничему его куртку до того, как мы с сестрой пойдем купаться.
Интересно, и зачем я ему все это объясняю? Ведь все равно он через минуту-другую забудет!
— Тогда ладно! — миролюбиво согласился он и вдруг пальцами коснулся моей руки.
— Завтра в девять приду тебя будить.
Не ответив, я развернулась и быстро зашагала по дорожке к дому.
— Оказывается, ты, Лиз, дипломат! — тихо хихикнула сестра.
Не удостоив ее взглядом, а уж тем более ответом, я, стараясь не шуметь, скользнула в дом. Попав в комнату, нервно принялась потрошить сумку в поисках своей косметики. Ведь сюда же складывала!
Галка закрыла створки окна, погасила свет и улеглась на диване.
Мои пальцы наконец-то нащупали стеклянный флакон. Торопливо выудив его, я с радостью опознала одеколон — самый что ни на есть дешевый, для смазывания следов укусов местных кровососущих. Быстро открутив крышку, я вымыла им руки.
— Что ты делаешь? — Сестра приподнялась на локте, с интересом наблюдая за моими манипуляциями.
— Дезинфицируюсь, не видишь? Микробов Гришкиных травлю!
— От такого запаха скорее мы перетравимся! — Галка выразительно помахала рукой перед носом и приказала: — Немедленно открой окно!
— Хочешь, чтобы нас съели комары?
— Какие комары? — фыркнула сестра, заворачиваясь в тонкое одеяло. — Они же не самоубийцы, чтобы добровольно лезть в газовую камеру!
Не ответив, я переоделась в спортивный костюм и, выполнив ее просьбу, легла рядом, любуясь через открытое окно на летнее звездное небо.