— Умрут? Как умрут? — Меня уже колотила мелкая дрожь. Ненавижу этих тварей! Ненавижу!!! И поняла, что выворачивающие наизнанку путы страха стали слабее, позволяя думать, думать… — Дарн, что делать?
— Если они высадят своих охотников, то нам лучше оставаться здесь, потому что через стены они не увидят наше тепло, а значит, и не увидят нас, но это не гарантирует, что они не станут обыскивать все помещения.
— У тебя забрали все оружие?
— Нож и парализующий Луч.
— Нет, Дарн, ты меня не понял. — Я вцепилась в его руку, заставляя отвлечься от происходящего за окном. — Что, кроме этого, ты можешь использовать как оружие? Например, у меня, — стянув рюкзак, я задумчиво покачала камень в руке, — у меня есть увесистый булыжник. Ты тоже можешь использовать что-нибудь для прямой атаки в глаз!
Дарн внимательно меня оглядел.
— Что? — Я отвела его руку, легонько коснувшуюся серебристой ткани моего костюма, и бросила быстрый взгляд в окно. Паника, творившаяся на улице, почему-то уже почти не пугала. Зато кровь переполняли пузырьки злости.
— Все встречи с расками ты переносила довольно тяжело, а сейчас если в тебе и есть страх, то он настолько незначительный, что ты даже можешь думать. Действовать. Твой мозг не подчинился их атаке, почему?
Действительно, почему? Если раньше, когда эти твари были рядом, мне просто хотелось спрятаться, исчезнуть, то сегодня во мне было больше ярости, чем тупой животной паники. Что-то происходит… или произошло?
— Не знаю. — Я растерянно пожала плечами, как будто он ждал от меня ответа. — Но меня это радует. А вдруг мне просто надоело их бояться?
— Нет. — Дарн решительно качнул головой. — Если у этих тварей есть власть над тобой, она не исчезнет только потому, что тебе надоело подчиняться этой власти. Здесь что-то другое, возможно, все дело в раге или…
Договорить ему не дали. Послышался грохот, словно в двери врезался таран. Затем еще раз и еще. Дарн одним движением метнулся к сваленным в кучу доскам. Выхватив колченогий стул, он так шваркнул им о стену, что в руках у него осталась только ножка. Взяв ее на изготовку, он бросился к трясшейся от ударов двери и врос в стену.
В следующую секунду дверь распахнулась, и на пороге появились два силуэта.
— Лиза, ты здесь? — Голос Галины холодным душем проник в сознание. С моих губ сорвался крик, в последнюю секунду остановив уже движущуюся к ее голове ножку от стула.
— Дарн, не-э-эт! — Я метнулась к ним. — Это Галка!
— Лиза! — Сестра, не замечая ничего вокруг, обняла меня. — Где ты была? Тебя похитили? Требовали выкуп?
— Галя, потом! — Голос Петра остановил поток слов, готовый вот-вот вылиться на мою голову, а я только сейчас разглядела, кому принадлежала вторая фигура, вооруженная вскинутым на плечо ружьем.
Войдя в каморку, он захлопнул за собой дверь и задвинул незамеченную мною ранее щеколду. — Здесь есть еще один выход. Гриш, подержи… Если кто сунется в двери — стреляй! — Сунув в руки стоящего у двери Дарна оружие, он торопливо подошел к сваленным у стены доскам и принялся их разбрасывать.
Гриша?!
Отстранившись от Галки, я вгляделась в скрытые полумраком черты парня, но сестра меня опередила:
— Гриш? А как ты здесь оказался? Ты же ушел?
— Галь, давай мы потом тебе все расскажем! — Я дернула ее за руку, заставляя отвлечься от Дарна. — Лучше объясни — почему мы не можем прямо сейчас выйти на улицу и что происходит во дворе?
— Во дворе — дурдом. — Галина всегда умела емко и коротко выражать мысли. — В небе висит пирамида, которую мы уже имели радость наблюдать на озере. Среди господ ученых паника: кто-то стреляет вверх, кто-то прячется, кто-то просто бегает и кричит. Чтобы попасть внутрь, нам пришлось лезть через забор… гм, вернее, это сделал Петя, а потом открыл мне ворота. Кое-как узнали, где держат тебя, и сразу сюда. Ключи, естественно, не нашли, вот Петя и применил старый действенный способ. А выйти туда мы не можем, потому что, как я уже говорила, на улице сейчас дурдом! У ворот столпотворение. Нас элементарно затопчут! Вот Петя и хочет вывести нас на задний двор, а уж там по обстоятельствам.
— А обезьян нет? В скафандрах? — Я вздрогнула. Снаружи до нас донесся лязг и грохот, словно уронили вагон.
— Лиз, ты с Григорием что, самогонки сегодня перебрала? — подозрительно принюхиваясь, возмутилась Галина. — Сама вслушайся в то, что ты говоришь: обезьяны в скафандрах! Это ж надо!
— Значит, расков здесь нет? — Я обернулась к Дарну. Как непривычно видеть его черты, проступающие сквозь наведенный им морок.
Я видела его таким с самого первого дня нашей встречи, но все это видение блокировалось им, оставаясь лишь в подсознании. Вот почему я знала его лицо. Я видела его ночью в комнате и не удивилась, увидев в лесу. Сейчас его внушения действовали только на Галину и Петра. Возможно, облик Гришки им оказался привычнее и легче для восприятия.
Тут Петр, откинув последнюю доску, чем-то металлически щелкнул, толкнул открывшуюся нам небольшую квадратную дверцу и заторопил:
— Быстрей!
В следующее мгновение мы оказались на улице позади дома. Нас окутало падавшее сверху мертвенное сияние, и вновь усилился страх. Я задрала голову и замерла, разглядывая висевшее над нами, залитое голубым светом днище громадной пирамиды.