— А разрешите нам его подождать? — Я переглянулась с Гришкой.
— Ждите, — равнодушно бросили из-за забора и добавили: — Но на базу не пущу.
Затем послышались удаляющиеся шаги. Гришка тихо выругался и пнул ворота так, что раздался гул, но на это уже никак не отреагировали.
— И что теперь? Здесь сидеть? А если этот твой… Петр Михалыч только завтра из города вернется?
— А что ты предлагаешь? — Не дожидаясь ответа, я огляделась и, заметив метрах в десяти от ворот небольшой стог сена, направилась к нему.
— Домой возвращаться. — Гришка остался стоять у ворот, поглядывая то на меня, то на уходящую вдаль пыльную ленту дороги. — Уже стемнеет скоро!
— Нет. — Я уселась в стог, всем своим видом показывая, что не тронусь с места.
— И что, ты так и будешь здесь сидеть? До завтра?
— Если понадобится, — вежливо улыбнулась я.
Махнув рукой, Гришка вдруг развернулся и зашагал по дороге. Вскоре он свернул за угол забора и исчез. Я осталась одна, и меня это почему-то даже обрадовало.
Лиза
Ни о чем больше не спрашивая, нас проводили в микроавтобус. Мужчины разделились. Трое сели с нами, остальные забрались в грузовик, из которого тускло поблескивал золотистый бок шара.
Всю дорогу уфологи, совершенно нас не замечая, увлеченно обсуждали вчерашний день, а именно ту его часть, когда им на головы свалилось счастье в виде золотистого шара. Дарн, зажав рану рукой, угрюмо разглядывал мелькающие за окном деревья. Обеспокоенно поглядывая на него, я прислушивалась к разговору и думала, думала… Что теперь? Неужели столько усилий — и все впустую?
Прежде чем посадить в машину, нас еще раз обыскали. У Дарна забрали его чудо-трубку и нож, вывернули наши рюкзаки, но взяли только найденную в подземелье шкатулку, не удостоив вниманием свернутые в рулон картины.
Как бы мне не хотелось в этом признаваться, но у меня оставалась последняя надежда на Петю. Думаю, удастся уговорить его отпустить нас и выменять самоцветы на оставшееся в катакомбах золото.
В размышлениях я не заметила, как машины остановились у высоких железных ворот.
— Выходим! — Дверца отъехала, выпуская наших попутчиков.
Я поднялась, поправила рюкзак и оглянулась на Дарна.
— Идти можешь?
Тот только кивнул и, почти не прихрамывая, вышел вслед за мной.
У машины нас уже поджидали. Двое подхватили меня под руки и завели в распахнутые ворота.
— Лиза?
Я дернулась и попыталась обернуться на внезапно раздавшийся голос Галины, но мне не позволили.
— Пустите меня! Это моя сестра!
— Вот начальник приедет и разберется в ваших родственных связях. — Нас с Дарном провели по небольшому дворику мимо двухэтажного кирпичного здания, на крыше которого красовались три спутниковые антенны, и втолкнули в небольшую подсобку, прятавшуюся за домом.
Двери за нами захлопнулись. Я услышала, как в дверях заворочался ключ, и растерянно огляделась. Из мебели здесь оказались только сваленные у дальней стены доски и два колченогих стула. Сумеречный свет проникал через узкое и почему-то низко расположенное оконце.
Мой спутник невозмутимо уселся на пол и устало привалился к стене.
— Дарн. — Я подошла к парню. — Как нам отсюда выбраться?
Он пожал плечами:
— У меня забрали Луч. Остался только уловитель, но вряд ли он нам в этом поможет. Надо подождать.
— Я не могу ждать! У меня там Галка. Она же с ума сходит! — Я прошлась по комнатке и выглянула в окно. Кроме окрашенного темно-зеленой краской забора мне открывался небольшой асфальтированный участок, но я все равно не могла увидеть причину оживленных криков и шума, приглушенно доносившегося в нашу тюрьму. — Что там происходит?
— Скорее всего, они пытаются затащить челнок расков. Глупцы. Он никогда не достанется им.
— Но он уже у них. — Я села рядом.
— До поры до времени, — возразил Дарн и, скользнув по мне взглядом, уставился в окно. — И когда это время придет, нам лучше оказаться отсюда как можно дальше.
Я передернулась, вспоминая мерзкое, всепоглощающее чувство страха, которое эти твари использовали как оружие.
— Чтобы оказаться дальше, нам надо отсюда сначала выбраться! Даже если разбить окно, я сомневаюсь, что смогу в него пролезть. К тому же нам надо еще найти и забрать клад!
Дарн помрачнел:
— Найти я его смогу, даже смогу подчинить сознание одного или двух. Но с таким количеством людей я не справлюсь, а снова испытать на себе действие вашего примитивного, но действенного оружия не хочется. — Он потер окровавленную штанину.
— Больно? — Я коснулась его руки.
— Уже нет. — Дарн что-то поискал в кармане и протянул мне маленький кусочек металла.
— Что это? — Я озадаченно повертела его в пальцах, и тут до меня дошло. — Пуля? Но как? Когда?
— Это преимущество защитного рага. Он становится твоей второй кожей, и любые неестественные изменения в организме включают его особые свойства. В данном случае он просто изгнал из меня это.
— Очень больно было? — Пальцы сами разжались, и пуля покатилась по дощатому полу.
— Боль — всего лишь одно из чувств, которое подвластно разуму. — Он проводил взглядом тяжелый комочек. — О ней можно забыть.
— А что не подвластно разуму? — Я придвинулась ближе.
Дарн ответил мне долгим взглядом и усмехнулся.