Я не ответила, жадно разглядывая его худощавое скуластое лицо. Высокий лоб закрывали рассыпанные в беспорядке, слипшиеся от пота медные пряди; большие, чуть вытянутой формы глаза светились, как у кота, ровной изумрудной зеленью, но больше всего меня поразил зрачок — темно-фиолетовый, в форме овала. Прямой нос. Упрямо сжатые губы.
— Лиз, ты чего? Испугалась? — Его голос теплого низкого баритона неожиданно превратился в привычный хрипловато-простуженный тенор Гришки, а губ коснулась настоящая улыбка. — Это были обычные волки.
— А ты? — Я сглотнула и попятилась, не отводя от него глаз. — Надо полагать, обычный Гриша?
— Да. — Его удивление было настолько искренним, что я даже засомневалась в видимой мною реальности. — Лиз, ты меня пугаешь!
— Гриш, или как там тебя, проводи меня домой.
А лучше покажи дорогу, и я дойду сама! Честно-честно!
— Ли-из, это уже не смешно. — Незнакомец шагнул ко мне. Его ярко-изумрудные глаза смерили меня тревожным взглядом.
— Согласна! Мне тоже не до смеха: уходить из дома с одним парнем, а возвращаться с другим… который в результате оказывается тем же самым! — Я отпрыгнула от него подальше. — Извини за бессвязную речь, но это все, чем я могу тебя сейчас порадовать. Ведь знала же, что ты не Гришка!
— О чем ты говоришь? — Он остановился. Нахмурился.
— О том, что это тебя я видела вчера ночью! И на реке, и в домике… и в подвале! — Я продолжала отступать, пытаясь справиться с колотящей меня дрожью. — И это ты тогда… меня… Кто ты?!
Странные, совсем не человеческие глаза прищурились, глядя мне прямо в душу. Он неловко коснулся пальцами моей щеки и заговорил.
— Это иллюзия. Твой страх. Твой сон. Я — тот, кого ты знаешь. Я не причиню тебе вреда. Я твой друг. Забудь то, что ты сейчас видишь. Я — Гришка. Твой сосед. Парень, который живет в соседнем доме.
Незнакомые, но такие привычные черты исказились, словно его лицо — лужа, в которую попал камень, и я поняла, что смотрю в глаза Гришки. Вижу лицо Гришки. Фигуру Гришки… и бросилась бежать.
— Лиза, стой! — Сзади послышался шорох травы. Я припустила, желая только одного — никогда в жизни больше не видеть ненавистную физиономию соседа, не слышать его голос. Домой! Если Галька не согласится — я уйду пешком! Сегодня же. Сама! Потому что, если я этого не сделаю — сойду с ума!
Его пальцы больно впились в плечо, приказывая остановиться. Развернув к себе, он секунду смотрел мне в глаза и с силой прижал к себе.
— Ты ничего не забыла, да?
Я невольно прижалась щекой к его груди. Какой он горячий! Словно его тело горит в лихорадке.
— А что я должна была забыть?
— Это… это неправильно! Ты не должна меня видеть! Это все из-за тех тварей. Страх. Попадая под власть их оружия, я не могу думать ни о чем, кроме защиты. Иллюзия ушла, и… ты меня увидела.
— Я видела тебя и раньше. — Я подняла голову и посмотрела в серые глаза. Гришкины. — Ты не он. Пожалуйста, сними это… эту маску!
Пока я говорила, привычные черты соседа поблекли и вовсе стерлись, вновь являя мне лицо незнакомца. Кто он? Невероятно осознавать, что знаешь этого мужчину, доверяешь ему и в то же время даже не ведаешь о его существовании!
Внезапно закатное небо закрыла тень. Мы, не сговариваясь, уставились на большой круглый шар, угрожающе зависший над нами. Чувствуя, как ужас снова сводит судорогой тело, я даже застонала. Парень до боли стиснул мою руку, и я вдруг ощутила необычайный прилив сил, словно разом страх выпустил меня из ослабевших тенет, и мы бросились бежать так, что на мгновение показалось, будто ноги не касаются земли. Сзади, добавив нам скорости, полыхнул взрыв яркого света. Я на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, чуть не заорала, видя неумолимо приближающийся каменистый холм. Но столкновения не произошло. Камни внезапно расступились и, уже проваливаясь вслед за парнем в раскрывшуюся тьму, я успела заметить несколько нелепых бегущих за нами фигур.
Глава 32
Галина
Дождаться вечера оказалось невероятно трудным делом. Мы с Ольгой пять раз пили чай. Попутно я узнавала подробности кражи века, а заодно выступила в роли психотерапевта, пытаясь спасти свои уши от виртуозных матюков, то и дело раздающихся в адрес Григория.
Мы с Ольгой пять раз пили чай. Попутно я узнавала подробности кражи века, а заодно выступила в роли психотерапевта, пытаясь спасти свои уши от виртуозных матюков, то и дело раздающихся в адрес Григория.
Чем провинился сосед, а главное, где доказательства его вины — я так и не поняла, но, сделав заинтересованный вид, погрузилась в свои мысли, вновь и вновь представляя себе в деталях предстоящий разговор с сестрой.
— Ладно, утомила я тебя небось своими жалобами, ага? — Хозяйка поднялась. — Пойду пройдусь до соседей. Уж больно мне в Гришкины бесстыжие глаза посмотреть охота!
— Нет, что вы! — С трудом сообразив, о чем речь, я жарко принялась ее разубеждать: — Мне очень интересно!
— Как же! Поди и не слышала половину? Не оправдывайся! — Ольга только отмахнулась и заторопилась к двери. — Самой уж больно не терпится с главным подозреваемым поговорить.
Я улыбнулась ей вослед, пододвинула к самовару кружку и в который раз нацедила себе чуть теплого чаю.