— Хорошо. Тогда как ты сама все это объяснишь? — Он уставился на меня странным, переворачивающим душу взглядом.
— Не знаю. — Отчего-то занервничав, я сбилась с шага. — Аномальная зона! Не зря же здесь база какая-то стоит. Лучше у Пети завтра спрошу. Может, он что-нибудь про этот зверинец знает. Ладно… — Я не заметила, как мы подошли и остановились у знакомой калитки. — Пойду я. Спасибо за сегодняшний день.
— Завтра снова пойдешь со мной к озеру? — Он шагнул ближе.
Пожав плечами, я отступила к калитке.
— Не знаю. А что там делать? Клад искать?
— А почему нет?
Я снова пожала плечами.
— Нереально это, Гриш. Клад не ищут только на одном основании показаний приборов. К тому же надо взять фонарики. И какие-нибудь инструменты.
— Какие инструменты?
— Лопату, может быть, нож или топор. Сам же говорил, что нам встретилась запертая дверь. Голыми руками не откроешь. Кстати! — Я нахмурилась, осененная догадкой. — Ты сказал, что был в том подземелье, а про то, что там есть дверь? Забыл?
— Я потом тебе все объясню.
Ладно? — Он легонько сжал мои пальцы, и мне тут же расхотелось допытываться. Какая разница!
— У тебя такие горячие руки.
Он усмехнулся:
— Пойдешь со мной завтра?
Я кивнула:
— Пойду.
Гришка нерешительно склонился ко мне и едва коснулся губами губ, как тут за спиной раздался визгливый старушечий голос:
— Гришка, ирод! Я его из магазина жду, а он девок приезжих ублажает!
Парень на мгновение окаменел и медленно обернулся. К нам, явно не с мирными намерениями, подкрадывалась знакомая бабка в драповом пальто. Вдруг ойкнув, она замерла в метре от нас и беззубо заулыбалась:
— А я вас сослепу с внучком перепутала. Извиняйте! Увидите балбеса — скажите, чтоб домой шел!
Я удивленно поморгала ей вслед.
— Старая уже стала. — Гриша выразительно коснулся виска. — Ладно, пойду я.
Кивнув, я не двинулась с места.
— Иди.
Он потоптался, вдруг на мгновение прижал меня к себе и, не говоря ни слова, развернулся и пошел вслед за бабкой.
— Лиз, ты, что ль, вернулась?
— Ага, я! — Проводив его глазами, я скользнула в калитку и чуть не столкнулась с хозяйкой.
— А я уж испереживалась! Думаю, где ты есть? Вдруг бросил тебя ирод в лесу — еще заблудишься!
— Кто бросил? — нахмурилась я, стараясь уловить ускользающий от меня смысл.
— Так Гришка! Недавно совсем приперся и давай первача клянчить! Увидел же, змей! Ну я ему, как водится, Семенычем пригрозила, а сама думаю — небось вы с ним поссорились. Он же деревенский, к этикету не приученный…
— Какой Гришка? Куда приходил? Когда? — Я подержалась за голову. Ничего не поняла! И тут неожиданно меня осенило. Ну конечно! Самогонка! Наверное, бабулька напробовалась, пока Гришка меня по катакомбам водил. Вот ей и мерещится.
Я невольно принюхалась, но, кроме резкого запаха лука, ничего подозрительного не почувствовала.
— Тю! — Хозяйка всплеснула руками, но, наверное, тоже что-то заподозрив, вдруг прищурилась: — Лизок, а тебе невзначай этот непутевый грибов красненьких, с белыми пупырышками, на костре не жарил? А то у него, когда самогонка заканчивается, это самое то угощение и есть.
— Теть Оль, а вам случайно никогда не казалось, что Гришки — два? — не поддалась я на ее провокацию.
Она поморгала, переваривая мое заявление, и, подхватив под руку, потащила в дом.
— Вот всегда говорила, что надо вовремя кушать и долго под солнцем не гулять! Черт меня дернул отпустить тебя с этим оболтусом! Лиз, головка-то не болит?
Я решительно помотала головой, и только после того, как она усадила меня за стол, я почувствовала себя свободной и очень голодной.
— Вот пирожки, борщ, салатик! — Хозяйка быстро уставила стол и, подав ложку, села рядом, наблюдая, как я со скоростью пылесоса уничтожаю ее деликатесы. — Кушай, девочка!
— А Галка еще не приезжала? — наконец, когда первый голод был утолен, поинтересовалась я, впрочем и сама прекрасно зная ответ. Если бы приехала, то сидела бы рядом. Хотя с нее станется пойти меня искать.
— Нет.
Хотя с нее станется пойти меня искать.
— Нет. А ну как бы приехала? Вот я ж и переживаю! Отпустила деточку с алкашом невоспитанным! И чего на меня нашло? — Она поднялась и, заменив полную банку с самогоном на пустую, выключила огонь.
— Процесс завершен? — Я усмехнулась, глядя, как она прячет ее в шкаф.
— Ну на сегодня — все! Завтра еще одну бутыль перегоню и тогда начну со спокойной душой корешки да травки заготавливать! Так что пусть вся эта беда так и стоит! Завтра дожидается! — Она выразительно огляделась. — Всем все ясно?
— Ну начинается! — Выразительно позевывая, из-за печки выбрался Хряп. — Я, хозяюшка, твою последнюю фразу не очень понял: ты меня обидеть хочешь? Да надо мне больно в твою беду без спроса влезать! А то у меня работы своей нет?
— Мое дело — предупредить! А то подевал куда-то в том году поллитровку настойки на дубовой коре и не признаешься!
— Неведомо мне, о чем ты говоришь! — тут же насупился домовой и, виновато почесав и без того всклоченные волосы, опять исчез.
— Знает! — обличительно заявила хозяйка, погрозив пальцем в пустоту. — Но не говорит!
Плеснув в кружку молоко, она пододвинула мне:
— Пей! А я пойду управляться, а то стемнеет скоро.