— Для этого потребуется постановление, а у меня нет времени. Какие будут идеи?
Туркильсен немного подумал.
— У Халворсена есть компьютер?
— Он передо мной.
— Впрочем, нет, забудьте.
— А что вы имели в виду?
— Ну, можно получить доступ ко всем сообщениям на мобильном через сайт «Теленор Мобиль», только для этого, понятно, надо знать его пароль.
— Владелец мобильника сам выбирает пароль?
— Да, но без пароля можно рассчитывать лишь на огромное везение…
— Попробуем, — сказал Харри. — Назовите адрес сайта.
— Потребуется огромное везение, — повторил Туркильсен. Судя по тону, он к такому везению не привык.
— Чутье говорит, что я знаю пароль, — отозвался Харри.
Зайдя на сайт, он вписал в окошко пароль: «Лев Яшин». Ошибка, доступа нет. Ладно, укоротим до «Яшин». В точку! Восемь сообщений. Шесть от Беаты. Одно с какого-то номера в Трёнделаге. И одно с мобильного телефона, номер которого стоял на визитной карточке в руке Харри. Мадс Гильструп.
Харри кликнул «воспроизведение», и из динамика компьютера послышался металлический голос человека, которого он менее получаса назад обнаружил мертвым в его собственном доме.
Когда сообщение отзвучало, последний кусочек мозаики лег на свое место.
— Что же, в самом деле никто не знает, где находится Юн Карлсен? — по телефону спросил Харри у Скарре, спускаясь по лестнице полицейского управления. — В квартире Роберта проверял?
Он открыл дверь матсклада, хлопнул ладонью по звонку на стойке.
— Я звонил туда, — ответил Скарре. — Безуспешно.
— Поезжай туда. Если не откроют, зайди в квартиру. О'кей?
— Ключи у криминалистов, а уже пятый час. Обычно Беата задерживается, но сегодня… Халворсен и все такое…
— Забудь про ключи. Ломик захвати.
Харри услышал шаркающие шаги, и со склада вышел человек в рабочем халате, лицо в сетке морщин, на кончике носа очки. Не удостоив Харри взглядом, он взял со стойки разрешение на оружие.
— А допуск? — спросил Скарре.
— Не требуется, старый еще действует, — соврал Харри.
— Правда?
— Если кто спросит, скажешь, что я приказал. Идет?
— Идет.
Человек в синем халате хмыкнул. Покачал головой и вернул бумагу Харри.
— Я перезвоню попозже, Скарре. Похоже, тут возникли сложности…
Харри сунул бумагу в карман, недоуменно взглянул на кладовщика.
— Дважды получать оружие нельзя, Холе, — сказал тот.
Харри не вполне понял, о чем толкует Хьелль Атле Урё, но почувствовал, как по затылку пробежали горячие мурашки. И догадался, что они означают. Потому что чувствовал их не впервые. Кошмар не кончился. А только начался.
Жена Гуннара Хагена разгладила платье и вышла из ванной. Муж ее стоял в коридоре перед зеркалом и пытался завязать черную бабочку. Она остановилась, зная, что он вот-вот раздраженно зафырчит и попросит помощи.
Утром, когда позвонили из управления и сообщили, что Джек Халворсен умер, Гуннар сказал, что у него нет ни настроения, ни права идти на концерт. И она поняла, что ему предстоит неделя долгих размышлений. Порой она думала, понимает ли кто-нибудь, кроме нее, как тяжело Гуннар переживает такие вещи. Однако днем начальник полиции попросил Гуннара все-таки присутствовать на концерте, поскольку Армия спасения решила почтить кончину Джека Халворсена минутой молчания и в таком случае полицию, естественно, должно представлять начальство Халворсена. Но она видела, что Гуннар вовсе не рад, серьезность тесным шлемом стиснула его голову.
Гуннар засопел и сорвал с себя бабочку.
— Лисе!
— Я здесь, — спокойно сказала она, подошла, протянула руку. — Дай-ка!
Телефон на столике под зеркалом громко зазвонил. Гуннар нагнулся, взял трубку:
— Хаген.
Она слышала далекий голос на другом конце линии.
— Добрый вечер, Харри, — сказал Гуннар. — Нет, я дома. Мы с женой идем сегодня в Концертный зал, и я ушел пораньше. Есть новости?
Лисе Хаген увидела, как незримый шлем еще сильнее сдавил его голову, пока он слушал собеседника, долго, не перебивая. Потом наконец сказал:
— Да! Я позвоню в оперчасть и подниму всех по тревоге. Подключим к разыскной операции весь доступный персонал. Я скоро выезжаю на концерт и пробуду там несколько часов, но мобильник будет работать в режиме вибрации, так что звонить можно.
Он положил телефон.
— Что случилось? — спросила Лисе.
— Звонил один из моих инспекторов, Харри Холе. Он только что был на матскладе, хотел получить оружие по разрешению, выданному мной сегодня утром. Взамен пропавшего после взлома в его квартире. Как выяснилось, сегодня же утром кто-то получил на складе оружие, предъявив первое, пропавшее, разрешение.
— Плохо дело… — сказала Лисе.
— Плохо дело… — сказала Лисе.
— Да уж, — буркнул Гуннар Хаген. — Увы, это еще не самое скверное. У Харри есть подозрение насчет того, кто мог это сделать. Он позвонил в Судмедэкспертизу, и подозрение подтвердилось.
К своему ужасу, Лисе увидела, как лицо мужа покрылось серой бледностью. Словно последствия того, о чем рассказал Харри, открылись ему только теперь, когда он сам сказал жене:
— Анализ крови человека, которого застрелили на контейнерном складе, свидетельствует, что он не тот, кого вырвало рядом с Халворсеном. Не тот, кто испачкал кровью его пальто. И лежал на подушке в Приюте. Словом, застрелили не Христо Станкича. Если Харри прав, то Станкич по-прежнему в городе. И вооружен.