— И морально, и экономически?
Она пожала плечами:
— В данном случае, разумеется, знать имя заказчика было преимуществом. Но проблема в том, что после убийства он не вышел на связь с нами. Не знаю почему.
— Он не решается.
Она закрыла глаза, и Харри увидел, как напряглись мышцы узкого женского лица.
— Вы хотели, чтобы я отозвала моего исполнителя. Но теперь мне понятно, что это невозможно. Однако я назвала вам имя заказчика. Больше я ничего сделать не могу, пока он с нами не свяжется. А вы, Харри, выполните свою часть соглашения? Спасете моего мальчика?
Харри не ответил. Ворона вдруг взлетела с ветки, капли воды дождем посыпались на гравий.
— Думаете, ваш сын остановился бы, если бы понял, насколько плохи его шансы? — спросил Харри.
Она криво улыбнулась. Потом печально покачала головой.
— Почему нет?
— Потому что он бесстрашный и упорный. Весь в отца.
Харри посмотрел на эту худенькую женщину с гордо поднятой головой и подумал, что в последнем не уверен.
— Передайте привет Фреду. Я возьму такси до аэропорта.
Она смотрела на свои руки.
— Вы верите в Бога, Харри?
— Нет.
— И все же поклялись Его именем спасти моего мальчика.
— Да. — Харри поднялся.
Не вставая, она смотрела на него.
— Вы держите свое слово?
— Не всегда.
— Вы не верите в Бога. И в свое слово тоже. Что же тогда остается?
Он плотнее запахнул куртку.
— Скажите мне, во что вы верите, Харри.
— Я верю в следующее обещание. Что люди могут сдержать обещание, даже если нарушили предыдущее. Я верю в новое начало. Я наверняка не говорил… — Он знаком остановил проезжающее такси. — Но именно потому я и служу в полиции.
В такси Харри сообразил, что у него нет наличных. Хотя знал, что в аэропорту Плесо есть банкоматы, которые принимают карты VISA. Всю дорогу он вертел в пальцах двадцатикроновую монету. Мысли о монете, крутящейся по полу бара, и первой выпивке на борту самолета боролись между собой.
Уже брезжил рассвет, когда Юна разбудила машина, заехавшая во двор Эстгора. Он лежал, глядя в потолок.
Уже брезжил рассвет, когда Юна разбудила машина, заехавшая во двор Эстгора. Он лежал, глядя в потолок. Ночь была долгая, холодная, и спал он мало.
— Кто это? — спросила Tea, которая еще секундой раньше крепко спала. В голосе сквозил страх.
— Наверняка сменщик полицейского, — ответил Юн.
Мотор смолк, хлопнули дверцы. Значит, их двое. Оба молчат. Безмолвные полицейские. Со стороны гостиной, где расположился охранник, донесся стук в дверь. Один раз. Потом второй.
— Почему он не открывает? — прошептала Tea.
— Тсс, — шикнул Юн. — Может, он вышел. В уборную.
Новый стук. Громкий, требовательный.
— Пойду открою, — сказал Юн.
— Погоди!
— Надо же их впустить. — Юн перелез через Tea, оделся.
Он открыл дверь в гостиную. В пепельнице на журнальном столике дымился окурок, на диване валялся шерстяной плед. Опять стук. Юн выглянул в окно, но машины не увидел. Странно. Он стал прямо перед дверью. Окликнул, не слишком решительно:
— Кто там?
— Полиция, — послышалось за дверью.
Возможно, Юн ошибался, но ему почудился странный акцент.
Новый стук, он вздрогнул. Протянул трясущуюся руку к дверной ручке. Глубоко вздохнул и рывком открыл дверь.
Он словно налетел на упругую водяную стену, когда ледяной ветер ударил в лицо, а слепящий свет низкого утреннего солнца заставил его невольно зажмуриться. На крыльце он увидел два силуэта.
— Вы смена? — спросил Юн.
— Нет, — ответил знакомый женский голос. — Все закончилось.
— Закончилось? — удивленно переспросил Юн, заслоняя глаза рукой. — Ах, это вы! Здравствуйте!
— Да, я, — сказала женщина. — Можете собираться, мы отвезем вас домой.
— Почему?
Она рассказала почему.
— Юн! — окликнула из спальни Tea.
— Минутку! — Юн прошел к Tea, оставив дверь открытой.
— Кто там? — спросила Tea.
— Она меня допрашивала, — сказал Юн. — Туриль Ли. И с ней парень, по-моему, тоже по фамилии Ли. Они говорят, что Станкич мертв. Застрелен сегодня ночью.
Полицейский, который их охранял, вернулся из уборной, собрал свои вещи и уехал. А спустя десять минут Юн закинул сумку на плечо, закрыл дверь и повернул ключ в замке. По своим следам прошел по глубокому снегу вдоль стены, отсчитал пять досок и повесил ключ на крючок, скрытый под обшивкой. Потом следом за остальными поспешил к красному «фольксвагену-гольфу», который стоял с работающим движком, выпуская белый конденсат. Он втиснулся на заднее сиденье, рядом с Tea. Машина тронулась с места, он обнял девушку за талию, потом наклонился вперед:
— А как все произошло на контейнерном складе сегодня ночью?
Полицейская Туриль Ли взглянула на напарника, Улу Ли, сидевшего рядом на пассажирском месте.
— Говорят, Станкич вроде как схватился за оружие, — сказал Ула Ли. — В смысле, так показалось снайперу из спецназа.
— А на самом деле не хватался?
— Смотря что считать оружием. — Ула покоился на Туриль Ли, которая с трудом сохраняла серьезность. — Когда его перевернули, оказалось, ширинка расстегнута, хозяйство наружу. Как видно, он просто хотел отлить.
Туриль Ли кашлянула и разом помрачнела.
— Все это сугубо между нами, — поспешно добавил Ула Ли. — Вы же понимаете, да?
— Вы хотите сказать, что вот так просто застрелили его? — недоверчиво вырвалось у Tea.
— Не мы , — сказала Туриль Ли. — Снайпер из спецназа.