— Вообще-то у нас есть специальная служба, которая отвечает на вопросы полиции, — проворчал Туркильсен. — Согласно инструкции, вам надо обращаться за помощью именно туда.
— Знаю, — сказал Харри, закрывая эту тему. — Я четыре раза звонил Мартине Экхофф и ответа не получил. Никто в Армии спасения не знает, где она, даже ее отец.
— Ну, родители всегда узнают последними, — заметил Клаус, сам он такого опыта не имел, однако подобные знания легко почерпнуть в кино. А Клаус Туркильсен ходил в кино очень и очень часто.
— Думаю, она отключила телефон, но, вероятно, ты можешь локализовать его для меня? Чтобы я хотя бы знал, что она в городе.
Клаус Туркильсен вздохнул. Из чистейшего кокетства, потому что он любил оказывать полиции мелкие услуги. Особенно не вполне легальные.
— Вот ее номер.
Через пятнадцать минут Клаус перезвонил и сообщил, что СИМ-карта ее, во всяком случае, не в городе. Сигнал приняли две базовые станции западнее Е-6. Он объяснил, где станции расположены и каков их радиус действия. Харри поспешно поблагодарил и попрощался, из чего Клаус заключил, что помог, и довольный вернулся к изучению сегодняшней программы кинотеатров.
Юн заперся в квартире Роберта.
Стены по-прежнему пахли табачным дымом, на полу возле шкафа валялась грязная футболка. Словно Роберт только что отлучился в магазин, за кофе и сигаретами.
Черную сумку, полученную от Мадса, Юн поставил возле кровати, включил отопление. Разделся догола, пошел в душ и стоял под горячим ливнем, пока кожа не покраснела и не покрылась пупырышками. Потом вытерся, вышел из ванной, не одеваясь, сел на кровать и стал смотреть на сумку.
Открыть ее он не решался. Так как знал, что там, под гладкой черной тканью. Погибель. Смерть. Юну казалось, он уже чует запах тлена. Закрыл глаза. Надо подумать.
Зазвонил мобильник.
Наверняка Tea, беспокоится, где он остановился. Сейчас он не в силах с ней говорить. Но телефон звонил, настойчиво, упорно, как китайская пытка водой, и в конце концов он схватил трубку и бросил в микрофон, слыша, что голос дрожит от ярости:
— Что надо?
Ответа не последовало. Он взглянул на дисплей.
Он взглянул на дисплей. Номер не высветился. Юн сообразил, что звонила не Tea.
— Алло, Юн Карлсен слушает, — осторожно сказал он.
Молчание.
— Алло, кто это? Я знаю, вы на линии, говорите…
От пальцев ног вверх по телу пробежали мурашки паники…
— Hello? Who is this? — услышал он собственный голос. — Is that you? I need to speak to you. Hello! [50]
Щелчок, и связь прервалась.
Смешно, подумал Юн. Наверняка кто-то ошибся номером. Он сглотнул. Станкич мертв. Роберт мертв. И Рагнхильд. Все умерли. Только полицейский еще жив. И он сам. Юн буравил взглядом сумку и, чувствуя озноб, закутался в одеяло.
Когда Харри свернул с Е-6 и по узким дорогам углубился в заснеженный сельский ландшафт, он бросил взгляд в вышину и увидел ясное звездное небо.
Его охватило странное, щекотное ощущение, что скоро что-то случится. И увидев, как по ясному небу впереди скользнула падучая звезда, он подумал, что если вправду существуют знамения, то, возможно, сейчас у него на глазах погибла планета.
Окна на первом этаже Эстгора освещены.
А зарулив во двор, он увидел электромобиль, и щекочущее предчувствие еще усилилось.
Харри направился к дому, глядя на следы в снегу.
Остановился у двери, припал к ней ухом. Изнутри доносились негромкие голоса.
Харри постучал. Три быстрых удара. Голоса умолкли.
Потом шаги и ее мягкий голос:
— Кто там?
— Харри… Холе. — Фамилию он назвал, чтобы не будить у возможного третьего лица подозрений, что у них с Мартиной чересчур доверительные отношения.
Некоторое время она возилась с замком, потом дверь открылась.
Первая, и единственная, мысль: до чего же хорошенькая! На ней была белая байковая рубашка с расстегнутым воротом, глаза сияли.
— Я рада, — сказала она.
— Вижу, — улыбнулся Харри. — Я тоже рад.
В следующий миг она повисла у него на шее, он чувствовал ее учащенный пульс.
— Как ты меня нашел? — шепнула она ему в ухо.
— Современная технология.
Горячее тело, сияющие глаза, искренняя радость встречи — все это наполнило Харри ощущением нереального счастья, уютного сновидения, с которым ему совершенно не хочется вот так сразу расставаться. Но надо.
— У тебя гости? — спросил он.
— У меня? Нет…
— Мне показалось, я слышал голоса.
— Ах, это! — Она выпустила его из объятий. — Радио было включено. Когда ты постучал, я его выключила. Испугалась. А оказывается, это ты… — Она похлопала его по плечу. — Харри Холе.
— Никто не знает, где ты, Мартина.
— Ну и хорошо.
— Кое-кто тревожится.
— Да?
— В особенности Рикард.
— Забудь о Рикарде. — Мартина взяла Харри за руку, повела на кухню. Достала из шкафа голубую кофейную чашку. Харри отметил, что в мойке стоят две тарелки и две чашки.
— Вид у тебя не очень-то больной, — сказал он.
— Мне просто нужно было денек передохнуть от всего случившегося. — Она налила в чашку кофе, подала ему. — Черный, верно?
Харри кивнул. В кухне было жарко натоплено, и прежде чем сесть за стол, он снял пиджак и свитер.
— А завтра рождественский концерт, и мне придется вернуться, — вздохнула Мартина. — Ты пойдешь на концерт?