Она криво улыбнулась:
— Ты не поймешь. Меня всю жизнь окружали подонки. Мне с ними уютнее, чем с приличными людьми.
Слушать подобные речи я не собирался. Чего ради? Я вернулся к машине. Возле нее стоял Табаки и чем-то острым царапал на крыле матерное слово. Заметив меня, он отскочил в сторону, застенчиво проблеял свое «гы-ы-ы» и скорчил виноватое лицо.
В общем, к сэру Перси я приехал злой как черт. И застал всю нашу строительную бригаду на крыльце.
Бэзил, привстав на задние лапы, зачем-то ковырял передними замочную скважину. У него над душой стояла Эсмеральда — почему-то в пушистом халате и домашних тапочках.
— Наконец-то! — не слишком любезно приветствовал меня сэр Перси. Он нервно посасывал потухшую трубку.
Билл Харт развел руками:
— Грег, старина! Ну как так можно!
И все смотрели на меня так, словно я накануне устроил пьяное безобразие.
— Да в чем дело? — хмуро поинтересовался я.
— Дело, собственно, в том, Грег, что эта чертова дверь — твоя работа, — отозвался Бэзил, продолжая свое загадочное занятие.
— Ну?
— Баранки гну! — фыркнул Алекс. — Замок ты сделал?
— Да… Французский…
— А ключ? О ключе ты подумал?! — патетически воскликнул сэр Перси.
Да, про ключи я забыл. А дверь сделал с максимальным натурализмом. И когда честная компания вышла посмотреть из парка на дело своих рук, дверь захлопнулась.
— Я только собралась принять ванну! — жаловалась Эсмеральда. И вдруг охнула, прикрыв руками рот: — А пробку! Пробку из джакузи кто-нибудь вытащил?
— Поздравляю, la preciosa, — саркастически произнес сэр Перси. — Уж кто-кто, а я всегда знал, что женщина — это самое разрушительное оружие.
И тут веселым водопадом на крыльцо хлынула вода. Бэзил, с отвращением поджимая лапы, спрыгнул вниз. Я лихорадочно начал вспоминать, какой замок я ставил на дверь. Как только вспомнил, Алекс за считаные секунды создал ключ. Мы бросились в дом, выключили воду и убедились: значительная часть работ пошла прахом… Мы обреченно переглянулись — и приступили к повторному восстановлению.
Работа — лучшее средство от хандры. Я всегда помнил об этом и пообещал себе, что, когда закончится обустройство дома, снова буду дневать и ночевать в «Шамбале». Что-то Вирата давно не звонит. Совсем позабыл меня…
Но я не подозревал, что окажусь в «Шамбале» гораздо раньше, чем ожидал.
Новоселье было назначено на среду. Вообще-то еще не все было готово, постоянно всплывали мелкие недоделки. Из-за рисунка на фамильном сервизе или количества подвесок на люстре вспыхивали жаркие споры.
Масла в огонь подливал сам сэр Перси. Как только кабинет был готов, он предоставил остальную работу нам и засел за энциклопедию. И что-то у него не пошло. Из кабинета доносились проклятья, с визгом двигался стул, падали какие-то предметы… Доставалось и нам под горячую руку.
Короче, обстановка была нервной, и праздника хотелось всем. Мы решили устроить шикарную вечеринку — назло врагам! — и пригласили пол-Хани-Дью.
Королевой бала стала Эсмеральда. Она была чудо как хороша. Совсем юное лицо — и строгое черное платье. Сэр Перси сделал ей официальное предложение. Даже в Атхарте женщины ценят такие условности… После того как Эсме спасла ему жизнь, ни у кого, в том числе и у меня, не повернулся бы язык осудить его выбор. В конце концов, если женщина любит тебя без оглядки, если рискует собой ради тебя, какая разница, умна она или глупа? А Эсме к тому же красива как картинка.
Правда, ей повсюду теперь мерещилась угроза для ее ненаглядного. Как она накинулась на Бэзила, который осмелился раскритиковать новую качалку!
— А все-таки не то, не то, — повел усами кот, взгромоздившись на кресло четырьмя лапами. — Эта поет тенором, а у той был уверенный баритон. Признайтесь, сэр Перси, вам медведь на ухо наступил.
— Не нравится?! — тут же взъелась Эсмеральда. — Так ступай в подвал ловить мышей! Котам там самое место. Что? Нет мышей? Так наделай их. А я скажу, что они неправильно пищат. Не слушай его, mi amor… Идем танцевать!
А у меня, признаться, было совсем не танцевальное настроение. Я слонялся среди гостей, встревал то в одну, то в другую беседу, пока не оказался в компании Бэзила и Алекса.
Исполнитель роли Терентия почти не пил спиртного и шумному веселью предпочитал беседу с приятелем.
И снова Алекс странно посмотрел на меня — как будто видел раньше, но боится ошибиться. И вопрос он задал странный. У нас не принято спрашивать об этом так, с бухты-барахты.
— Вы давно в Атхарте, Егор?
— Три года. А вы?
— Да… И я где-то так… — уклончиво ответил он.
— Ты в курсе; что Алекс тоже адъют? — напомнил кот и тут же ускользнул, оставив нас вдвоем.
— Как вам удается совмещать работу и… странствия? — спросил я.
— Бродяжничество, хотели вы сказать! — засмеялся Алекс. — Да очень просто. «Шамбалы» есть повсюду. Мой работодатель знает, что я явлюсь по первому зову.
— А с кем из богов вы работаете?
— С Янусом.
— А, такой высокий. Синий костюм с золотыми пуговицами…
— Нет. Он всегда носит черно-белое трико. Говорит, это потому что земное правосудие черно-белое. Примитивное. Не видит нюансов. Это, разумеется, говорит его левая голова…
— А что, у него их много? — опешил я.