— Хатусса, — голосом кондуктора объявил Хархуфий. — Следующая остановка — Корона.
— Подожди! — взмолился я, вертя головой по сторонам. Ведь никто из атхартиицев, по крайней мере из моих знакомых, здесь не бывал. Будет что рассказать сэру Перси — если он, конечно, возьмет меня в соавторы! — Что это за зеленые кляксы? — спросил я У ангела.
— Это души животных и растений. Они выглядят иначе, просто твое зрение их так воспринимает.
— А это? Вон там, похожие на людей!
Вдали двигались высокие человекоподобные фигуры. Их одежды струились до самой земли, длинные волосы мерцали серебром. Один из них возмущенно указал на нас рукой, и величавая процессия скрылась в зеленом тумане.
— Это эльфы, — пояснил Хархуфий.
— Эльфы?! — завопил я. — Так они существуют?!
— Долго объяснять, — вздохнул Хархуфий, — Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке. Расскажи, ну пожалуйста! Хотя бы в двух словах!
Кое-что из того, что рассказал Хархуфий, было мне уже известно из атхартийской энциклопедии. Я знал, что во Вселенной есть два начала — Материя и Дух. Материя, развиваясь, становится одухотворенной. Дух, развиваясь, обретает плоть. А дальше слушай внимательно, Сурок, это очень важно! Хархуфий сказал, что Дух и Материя являются равнозначными создателями Вселенной. Их двое, понимаешь!
Вирата, Натх, Фэйт и Сакраль созданы Духом. Материя создала Матхафа — о нем я упоминал не раз, Флер, покровительницу растений, и божества стихий: воздуха, воды и тверди.
Над созданием людей Дух и Материя трудились сообща, и потому человек имеет двойственную природу.
А эльфы созданы Материей без участия Духа. Именно они были первыми разумными существами на Земле. Они были бессмертными, но уязвимыми. Эльф не мог умереть своей смертью, но его можно было убить. Душа эльфа неразрывна с его телом. Можно даже сказать, что души — в человеческом понимании этого слова — у эльфов нет. Они умирают полностью.
Первые люди стали теснить эльфов. Те не могли постоять за себя, поскольку боялись смерти гораздо больше, чем люди. Тогда их пристанищем навсегда стала Хатусса — Круг, где обитают все создания Материи.
Открыв рот, я смотрел вслед невероятным существам и даже не заметил, как к нам стремительно подошла женщина.
— Вы человек? Я чувствую, вы адъют. Вы бываете на Земле, правда? Послушайте, мне очень нужна одна вещь, она хранится на Земле. Вы мне поможете? Я вас отблагодарю, вы не пожалеете, клянусь магмой! У ваших близких есть дача? Хотите, там будет самая плодородная почва?
Она тараторила, я недоуменно молчал. Хархуфий тоже опешил от такого натиска. Незнакомка выглядела как обычный человек, что в Хатуссе было по крайней мере странно. Немолодая, с неопрятными волосами до плеч, одета в просторную блузу, бриджи и спортивные туфли. Лицо неухоженное, но располагающее. Однако я быстро понял, что не все так просто. У людей не бывает таких глаз — пестрых, как гранит. И от человека, даже если у него температура сорок, не пышет таким жаром…
— Ну что, договорились? — спросила она тоном, не терпящим возражений.
— Нэниль! — строго окликнул женщину еще один обитатель Хатуссы. — Ты соображаешь, что творишь?
— А что такого, Веспер? — отозвалась Нэниль. Она подмигнула мне и быстро удалилась.
Веспер уставился на меня с брезгливым страхом, как на ядовитого паука. Я тоже разглядывал его сухое, остроносое лицо и ежик неопределенного цвета волос на голове.
— Это человек? — спросил он Хархуфия. — Вы имеете совесть? Зачем вы его сюда притащили? Можно хотя бы здесь, — он завел глаза, — хотя бы здесь избавить нас от человеческого присутствия? Тем более что он уже проваливается. — Веспер презрительно указал куда-то вниз. Взглянув на свои ноги, я едва не закричал. Ступней не было. Я словно стоял по колено в болоте. Хархуфий всплеснул руками, выдернул меня, как морковку, и поволок вверх.
37
— Кто это такие? — спросил я ангела, пока мы поднимались.
— Боги стихий, — ответил тот. — Веспер — воздух, а Нэниль — твердь.
— Что ей было от меня нужно?
— Понятия не имею. Обитатели Хатуссы — очень странные существа. А вот и Корона. Прикрой глаза: здесь очень светло.
Светло, Сурок, это мягко сказано. Здесь все состояло из света. Я закрыл глаза, но свет настойчиво просачивался сквозь веки. Потом я напряженно щурился, но не мог ничего разглядеть, словно попал в кромешную тьму. Наконец впереди нарисовались очертания гигантских сверкающих конусов. Горной грядой они уходили в бесконечность. Их вершины тонули в таком свете, что смотреть на них было совсем уж невыносимо.
Крылья Хархуфия потускнели, поглощенные сверкающим хребтом. Мы летели медленно, словно ангел боялся потревожить торжественный покой этих мест. Горы вились лабиринтом. На мой полуослепший взгляд, все конусы были одинаковы, однако Хархуфий безошибочно выбрал один из них.
— В Короне обитают боги всех миров. Но нам сюда. Это «Шамбала». Дальше ты пойдешь один.
Но нам сюда. Это «Шамбала». Дальше ты пойдешь один.
— Боишься, что начальство по головке не погладит? — хорохорясь, поддел я ангела. На самом деле мне было не до шуток.
— У нас с богами другие отношения, — серьезно ответил Хархуфий. — Но в целом ты прав.