А это что еще? Всем телом я почувствовал мерный, дробный звук, раздающийся по земле. Лошади скачут — догадался я и поднял голову.
По дороге рысью двигался конный отряд. Всадники — их было человек пятнадцать — казались актерами, сбежавшими со съемочной площадки в разгар рабочего дня. На одном я заметил рыцарскую кирасу, на другом — буденовку с красной звездой. И почти у каждого впереди сидел ребенок — мальчик или девочка. Еще двое везли в седле женщин: кудрявую блондинку в розовом свитере и крупную брюнетку в брючном костюме. Возглавлял отряд усатый человек в кепке; его лицо показалось мне смутно знакомым. В целом зрелище было немыслимое. Ну все, спятил, обреченно подумал я и снова уткнулся лицом в траву.
Но предводитель успел меня заметить.
— Эй, парень! — крикнул он. — Ты что валяешься? Вставай! Война началась.
27
«Киев бомбили, и нам объявили, что началася война»… Мне кажется, Сурок, страх перед войной существует в нашем поколении на генетическом уровне — его передали нам наши бабушки и дедушки, дети сороковых.
А помнишь фильмы об атомной бомбе? Они вызывали липкий ужас перед медленной смертью, вползающей в дома, лишающей зубов и волос… Брр. В детстве мне по этому поводу снились такие кошмары — елочки зеленые!
Но все это было там, на Земле. О том, как происходили войны в Атхарте, я уже тебе рассказывал. Никого убить невозможно. Что же произошло на этот раз?
Я ждал объяснений от усатого предводителя отряда, а тем временем его всадники устраивались на привал.
Вскоре моя любимая поляна являла собой смесь пикника и партизанской стоянки. Бегали ребятишки, всхрапывая, паслись кони; на мангале жарилось мясо, суровые дядьки выстраивали с помощью картофелин план наступления.
— Как тебя зовут, уважаемый? — предводитель всадников наконец подошел ко мне. Он был одет в галифе, как у капитана Жеглова, и меховой жилет поверх свитера крупной вязки.
— Егор Гобза, — представился я, пожимая протянутую руку.
— Гобза? — подивился усатый, вглядываясь в мое лицо. — Редкая фамилия… Ленинградец, говоришь? Знаю, знаю, что переименовали… Что ж, приятно встретить земляка. А это Яна Юлиановна, — он указал на блондинку, — и Мирра Львовна, — брюнетка слегка наклонила голову.
— Сейчас они тебе все расскажут.
— Да как рассказать-то такой ужас? — вздохнула розовая дама. — Мы с Миррой из Райцентра.
— Откуда? — изумился я.
Яна Юлиановна смущенно пояснила:
— Из Райцентра. Так называется наш городок. В смысле «центр рая». Мы с Миррой преподаем в школе. Знаете, у нас там много детей. Это очень печально. Но мы стараемся, чтобы бедняжки чувствовали себя хорошо. Вы же понимаете, детям нелегко в Атхарте. У каждого за плечами безутешные родные, а горе близких мешает привыкать к новым обстоятельствам… Мы помогаем им адаптироваться. Ну вот. У нас шел урок. Мы услышали шум за окном и увидели, как люди бегут по улице. А за ними летит… Мирра, продолжай, я больше не могу!
Она закрыла лицо руками. Ее подруга продолжила низким, почти мужским голосом:
— А за ними летит существо ростом больше человека, с крыльями и птичьей головой. Если кто-то из присутствующих видел египетские статуи, — с сомнением произнесла она, — тот может себе представить. На груди у него висело нечто вроде фотоаппарата, и только по его действию мы поняли, что это оружие.
— Ужасное оружие! — воскликнула Яна. — На что бы он его ни направлял, все исчезало без следа. Люди, дома… Оставалась черная дыра, обугленная, дымящаяся по краям. Я повела детей через подвал, через столовую к черному ходу… Мирра мне помогала. Когда мы бежали, то видели много этих чудовищ, кружащих над городом. Они нас не преследовали. Но они выгнали нас из наших домов и убивали всех, кто сопротивлялся или просто бежал недостаточно быстро. Нам с десятью ребятишками удалось добраться до Запорожья…
Услышав это название, я не смог удержать улыбку.
— Запорожье — это в смысле «за Порогом», да?
— Молодой человек, тут нет ничего смешного! — возмутилась Яна и замолчала.
Но ситуация действительно не казалась мне серьезной. Я не понимал, отчего так паникуют эти дамочки — будто они по-прежнему на Земле и пережили налет вражеской авиации. Но ведь мы в Атхарте! Что означает здесь слово «убивали»?
— Мне очень жаль ваш Райцентр, — вздохнул я. — Но ведь все поправимо? Какие проблемы: придумаете себе новые дома, краше прежних. А люди… Уверен, те, кто пострадал, смогут создать себе новые тела. Ведь душам-то повредить невозможно.
— А вам известно, молодой человек, — в низком голосе Мирры появились учительские интонации, — вам известно, что душа воплощается в материю Атхарты? И эти существа, похоже, знают секрет ее уничтожения. Вместе с материей исчезает душа.
— В каком смысле — исчезает? — хрипло произнес я.
— Похоже, в этом самом, — кивнула Мирра. — По крайней мере, никто из погибших не вернулся.
Поверить в это было трудно, но мое легкомыслие как рукой сняло.
— Смерть нашла нас и здесь, — прошептала Яна. — Мы безоружны против них!
— Яна, держи себя в руках, — пробасила Мирра. — Ради детей.
— Да-да, ради детей… — Яна всхлипнула.
— Ну-ну, — усатый предводитель похлопал ее по плечу, — поживете пока с детишками здесь. Мы их к вам в Хани-Дью привезли, — пояснил он мне, — а сами назад, в Запорожье.
Мы их к вам в Хани-Дью привезли, — пояснил он мне, — а сами назад, в Запорожье.
— Вы там живете? — На этот раз я не улыбнулся, услышав забавное название.