Самир усвоил урок быстрее всех — через несколько минут он просто растаял в воздухе. Со мной же Зануде пришлось повозиться. Я никак не мог согласиться с тем, что моя рука, заботливо воспроизведенная по памяти — включая старый шрам от ожога на правом запястье, — будет выглядеть никак… Раздраженный неудачей, я спросил Зануду:
— А почему это ты решил присоединиться к нам? Все ваши сейчас в храме. Ты не боишься получить выговор от Алана Нэя?
— Алан Нэй не бог, чтобы я его боялся, — неожиданно резко сказал Зануда. — Но, прости, обсуждать его с тобой было бы с моей стороны непорядочно.
Что тут возразишь? Я замолчал и углубился в процесс. Вскоре появились первые результаты. Злополучная рука не хотела исчезать дольше всего, но наконец я уговорил и ее. Убедившись в окончательной победе над видимостью, я уступил место Бэзилу, а сам решил воспользоваться случаем и поговорить с сэром Перси. Была у меня пара камней на сердце… А мы все-таки в разведку готовимся идти, другого случая может не представиться.
— Скажите, сэр Перси, — начал я, когда мы остались наедине у камина, — вы бы подали руку человеку, который под давлением, из страха, подверг опасности другого человека?
Я сказал, словно прыгнул в холодную воду. Вздумай я говорить об этом с Бэзилом, совершенно беспринципным малым, он похлопал бы меня по плечу и сказал бы: «Не бери в голову!» Но сэр Перси, барон Мэллори, с его рыцарскими представлениями о чести был, на мой взгляд, куда более строгим судьей. И потому меня волновало именно его мнение. Я собрался с духом и все ему рассказал.
— Энрике Торес был вашим другом? — спросил сэр Перси, закуривая трубку.
— Нет. До этого случая я никогда о нем не слышал.
— А если так, почему вы должны были жертвовать собой? Вы не испытывали к нему ни любви, ни привязанности. Кроме того, причинит ему вред Алан Нэй или нет — еще вопрос, а вы погибали безоговорочно. Не берите в голову, Грег. Просто вы повели себя, простите, не как герой. Именно это вас беспокоит, а вовсе не чувство вины.
— Хороший парень, но не герой, — хмыкнул я.
— Трудно быть и тем и другим одновременно, — улыбнулся сэр Перси. — Если вас волнует моя рука, то можете жать ее, сколько захотите. А если речь идет об одной черноокой леди… Поверьте моему четырехсотлетнему опыту, Грег: женщины сначала засматриваются на героев, а потом выбирают хороших парней. Ну что, вам полегчало?
— Да, — искренне сказал я. — Но будет еще легче, если вы скажете, кто такой этот Самир. Хорошо бы знать, с кем идешь в разведку…
— Разумеется, — кивнул сэр Перси. — Но я не уверен, что от моих слов вам станет легче. Самир — шахид. Родом из Марокко. Самоубийца, взорвавший магазин в одном из израильских городов. Вместе с ним пострадали пятнадцать человек. Трое из них тоже оказались в Хани-Дью. Представляете, каково ему? К смерти он был готов, но к крушению мира — нет. И теперь он фактически создает себя заново. Я рад, что он идет с вами.
А мы-то как рады, подумал я.
30
— Конкретно они здесь порезвились. — Я передал Бэзилу подзорную трубу. Отсюда, с высокого обрыва над неизвестной рекой, другой берег был виден как на ладони.
Отсюда, с высокого обрыва над неизвестной рекой, другой берег был виден как на ладони.
Никакого Райцентра там больше не существовало. Вся реальность вокруг была дырявой.
Я впервые прочувствовал, как зыбки иллюзии, созданные нами в Атхарте.
Кое-где прорехи уже затянулись. Атхарта сама себя латала. Без человеческой подсказки она создавала ландшафт, который не приснился бы и Стивену Кингу. Озера вспухали гигантскими пузырями. Деревья росли не вертикально, а под углом; одно даже сделало мостик, перекинувшись над дырой. И все было как-то скособочено, перекошено, словно на форму натягивали материал, а его не хватало.
Та часть долины, которой не коснулась эта фантасмагория, выглядела не лучше. Повсюду громоздились причудливые строения, похожие на огромные ласточкины гнезда. Это было становище оккупантов.
— Иди вперед, — велел я Самиру. Тот послушно стал спускаться к реке. — Терпеть не могу, когда он дышит мне в спину, — тихо сказал я Бэзилу. — Не знаешь, откуда ждать большей беды: спереди или сзади.
— Да уж, удружил нам барон с напарником, — ответил кот.
Я уже успел рассказать ему о шахиде. Сэр Перси не брал с меня обета молчания, а Бэзил имел право знать, с кем делит опасность. Поэтому в дороге мы оба смотрели на Самира с любопытством и отвращением одновременно.
Самир словно и не замечал наших косых взглядов. Он не проявлял никакой инициативы, зато слушался каждого нашего слова. Уверен, если бы мы послали его прыгнуть с крыши, он сделал бы это без лишних вопросов..
Наши сборы в дорогу были недолгими. Сначала мы отправили Зануду к экологам, чтобы он разыскал Яну и Мирру. Когда дамы появились, сэр Перси вооружился пером и тушью и нарисовал с их слов подробный план, со всеми ориентирами по дороге к Райцентру. После этого я вывел из гаража верный «Мустанг». Бэзил-кот вольготно расположился на пассажирском кресле. В зеркале я видел застывшее, как у робота, лицо Самира.
Мы довольно долго ехали на восток, миновав несколько населенных пунктов.