Интересно, почему я так в этом уверен?
Но это святая правда, я чувствовал.
Потом я наткнулся на созданий, которые могли бы получиться из вулха и Морана, смешанных в равной пропорции. От человека в них была привычка ходить на двух ногах, привычка носить одежду и руки, приспособленные для работы. От вулха — покрытое шерстью, правда не слишком густой, тело и совершенно звериная голова. Только в пасти нет и следа клыков — все зубы одинаковы, как у фырканов. Зверолюди, взрыкивая, переговаривались и все время шевелили ушами. Завидев меня, они задержались и долго тыкали в меня пальцами — я заметил, что на руках у них было по четыре пальца.
Ни враждебности, ни дружелюбия они не проявляли, просто глазели на меня и переговаривались. Ни слова, конечно, я не понял. С чего бы?
Добрая динна! И откуда только приперлось у к У-Наринне столько разных существ? Впрочем, если я вижу прошлое и будущее… Тогда удивляться не стоит. Главное, распознать настоящее.
И я продолжил путь. Вскоре я вновь наткнулся на людей, а поскольку облюбовали они небольшую полянку, сумел подкрасться незамеченным. Люди не показались мне напуганными или озабоченными, скорее напротив — показались веселыми и беззаботными. Словно не на пороге Каменного леса все это происходило и не накануне Ночи, а где-нибудь за Дренгертом, в Чайковой пуще. Кто-то рассказывал знакомую байку о двух охотниках и уже дошел до места, где охотники наткнулись на логово старых хитрющих лис.
— И вот, значит, глядит он в нору, а там, понятно, темно, как у джерха в заднице. Подсветить бы, думает, и говорит приятелю: «Зажги-ка, кум, факел!» Не видать, мол, ни хрена. А тот хлоп-хлоп лапой по пустой сумке, и отвечает жалобно: «Знаешь, кум, а огниво я тоже дома забыл!»
Дружный хохот сотряс полянку. О как! Этим, похоже, вообще чихать на предстоящую свалку. Хохочут, словно на прогулке. Я знал эту байку, там один охотник забыл все снаряжение, только не дома, а у жены второго. И второй, вернувшись домой, начинает все это находить, а потом вправлять мозги хитрющей жене… В общем, история, от которой могли посмеяться лавочники или лесорубы, но мне она всегда казалась глупой. Я уже совсем решился идти дальше, но вдруг среди слушателей разглядел знакомое лицо Унди Мышатника.
Словно молния меня поразила. Унди? Здесь?
Я всмотрелся до рези в глазах.
Несомненно, Унди. Только совсем молодой, борода погуще и седины в волосах совсем нет. Глаза сверкают… И рассказчика он не слушает. В себя погружен.
У меня перехватило дыхание. Так что же это получается? Если я вижу прошлое… значит, Унди — вовсе не человек? А кто? Маг, получается? Кто еще может жить так долго, чтоб застать не одну Ночь на своем веку? Ну, хоринг. Но ведь Унди не хоринг!
Значит, маг. Но почему тогда он позволил убить себя так глупо? Впрочем, что значит — глупо? Тури рассказывала, что он появился вдруг посреди пустынной улицы уже смертельно раненый, а убийцу его так никто и увидел. И еще Тури назвала какое-то имя. Ил… Ин…
— Ильгор! — кто-то перебил рассказчика. Унди очнулся от раздумий и обернулся на голос.
— Чего?
— А кто там будет, у Трона, а? Из кого кишки выпускать придется? Интересно все-таки…
— Не знаю, — Унди пожал плечами. — Может быть, Дисли с братьями. Может быть, Касп или Ассанг будут. Хорингов я, кажется, видел. Из черноты наверняка кто-нибудь прорвется. Откуда мне знать?
Голос! Тьма, этот голос я ни с чьим не спутаю. Голос Унди Мышатника, моего учителя. Которого, похоже, звали еще и Ильгором. Вот что сказал он Тури перед смертью — свое имя. Возможно — истинное.
Но как он из мага, ходившего в У-Наринну, превратился в горького пьяницу, забывшего о чарах? Бродячего грамотея, зачем-то обучившего в числе прочих и двух оборотней? Меня и Тури?
Я вдруг запнулся на ровном месте. А не затем ли, джерх на динне, чтоб этих оборотней потом кто-нибудь мог послать в У-Наринну? Ведь даже если Унди-Ильгор потерял магическую силу, о приближении Смутных дней он не мог не знать. И готовить посланцев заранее…
Ну и ну. До каких же еще секретов я дойду на пути к Каменному лесу? Впрочем, путь уже заканчивается, и цель ясно видна впереди…
Унди уже перестали расспрашивать о предстоящем, и вновь завели байку о двух охотниках (до чего же все-таки глупая байка!), а мне ничего не оставалось, как отправиться дальше. Я уже миновал больше половины окружности. Скоро вернусь к своему тайнику… Кстати, не встречу ли я здесь Тури? И если встречу — сможем ли мы коснуться друг друга, или до завтра останемся призраками? Эх, Смутные дни, что уже, похоже, наступили, сколько меня окружает загадок! И что очень печально
— на большинство из них ответов я никогда не отыщу.
Не успел я пробежать и сотню шагов, как увидел еще одного трехглазого гиганта-пончика. Только этот был не землисто-бурым, а серым, как мышь, и глаза у него были синие, словно лесные озерца. А в остальном — родной брат. Те же могучие руки, те же колонноподобные ноги, та же незыблемая и всесокрушающая мощь, кроющаяся в каждом движении… Эх, попадись нам такой противник — я даже не знаю, как его одолеть!
Я видел еще много самых причудливых созданий. И много уже знакомых