— Сейчас я радуюсь, — сказалл демон и надолго умолк. Я терпеливо ждала, и дождалась. После долгой паузы он добавил:
— Я радуюсь тому, что Ночь настанет совсем скоро. Тогда я поднимусь высоко в темное небо и встречусь с другими крылатыми. И Ночь услышит нашу песню.
Демон снова погрузился в молчание, словно забыл про нас. Мне показалось, что пора уезжать отсюда.
— Доброй Ночи тебе, демон, — дрогнувшим голосом попрощалась я, прежде чем тронуть коня.
— Добрый путь вам, Идущие в Ночь, — отозвался демон густым басом и вновь повернулся к колоколам.
Степной ветер утих, и разноголосый колокольный звон, сплетаясь в дивную мелодию, провожал нас еще долго.
Когда мы изрядно удалились от одинокой Неспящей башни, я извернулась в седле, ухватила Корнягу за ветку и подняла в воздух. Жалобно затрещали цепкие корешки, которыми он держался за меня и за седло.
— Ты что вытворяешь, урод? — яростно сказала я. — По-твоему, я каждый день с демонами разговариваю? По-твоему я знаю, как с ними разговаривать? Вдруг ему мои слова не понравятся, а? А ты, пень поганый, меня отвлекал, как только мог. Ты зачем трясся, как мышь в горшке?
— Так ведь страшно, — жалобно скрипнул Корняга, трепыхая корнями.
— Верни меня на место, а?
— Страшно ему, видите ли, — сердито фыркнула я. — На место его, видите ли, вернуть! Какое такое место? Это что ж я теперь — насест для пеньков?
Корняга каким-то непостижимым образом умудрился обмякнуть и висел у меня в руке с покаянным видом, как нашкодивший щенок. Его хотелось немедленно простить и, может быть, даже приласкать и утешить. Но я крепилась.
— Я таких, как он, знаю, — убежденно проскрипел Корняга. — Плюнет огнем, и все дела.
Я в который раз подумала, что жизнь у моего пенька была на редкость насыщенной.
И где он, скажите пожалуйста, успел с демонами познакомиться? Впрочем, спрашивать его об этом бесполезно. На все подобные вопросы Корняга отвечает «в лесу». Может, и правду говорит.
— Живи, чучело, — проворчала я, усаживая корневика на плечо.
Корняга радостно закопошился, устраиваясь поудобнее.
— Пожрать бы, — сообщил он. — Там еще мясо осталось…
— Цыть, нечисть, — рявкнула я. — Завтра передашь Одинцу сообщение, он тебя и накормит.
Пенек скорбно вздохнул и притих.
Четтан уже клонился к закату, когда мы наконец пересекли равнину и добрались до невысоких холмов. Длинные багровые тени протянулись от нас по левую сторону, указывая на восток. Сопровождая нас, они скользили по неровностям почвы и оттого непрестанно изгибались — так что казалось, будто они полощатся в потоке закатных лучей, как водоросли в реке.
Две крошечные птахи порскнули из-под копыт Ветра и с суматошным писком устремились к холмам.
Сзади послышался топот копыт. Я придержала жеребца и обернулась.
Нас догонял всадник. Он нещадно колотил пятками своего коротконогого скакуна, и тот мчался во всю прыть, распустив по ветру длинную гриву.
— Сто-ойте! — протяжно закричал всадник. — Подожди-ите!
Я натянула поводья. Вулх, который успел убежать вперед, вернулся и вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами. Всадник быстро приближался.
Сначала я рассмотрела его приземистого скакуна и очень удивилась. Это оказался дикий степной теглан — нечто среднее между ослом и лошадью. Тегланы славились скверным нравом, и я никогда не слышала, чтобы кому-то удалось прокатиться на теглане дальше, чем до первой рытвины.
Доскакав до нас, всадник остановил теглана, изо всех сил потянув за гриву. Животное попыталось его укусить, но человек увернулся, спрыгнул на землю и с чувством пнул теглана в зад.
— Пшел, скотина! — брюзгливо сказал он и повернулся ко мне.
Укротителем диких тегланов оказался Лю-чародей.
Оказывается, я уже успела забыть, как именно выглядит колдун, отправивший нас в далекое путешествие. То есть узнать-то я его, конечно, узнала. Но у меня совершенно вылетело из головы, что внешность его, мягко говоря, не вызывает доверия.
Могущественный чародей был похож на мокрого кота, у которого шерсть клочьями, усы торчком, а глаза безумные. Некоторое время я оторопело разглядывала его плешивую макушку, а потом спохватилась, что поступаю невежливо, и соскочила с коня.
— Здравствуй, колдун, — сказала я.
Вместо ответа старик смерил меня негодующим взором.
— Светлые боги, вы это видите? — обратился он в пространство между Ветром и мной. — Я нанимаю оборотней, я даю им хорошего коня и одежду, я трачу на них драгоценную магию, и что же? Я еще должен гнаться за ними на мерзком осле!
Лю повернулся и плюнул вслед ускакавшему теглану. Мы с Одинцом переглянулись.
— Зачем ты нас догонял, мастер Лю? — вежливо спросила я. — И — раз уж ты здесь — может, расскажешь наконец, что нас ждет в У-Наринне?
— Если вы будете постоянно драться с хорингами, — сварливо сказал Лю, — и на каждом пересвете шляться в вечную Тьму — ни до какой У-Наринны не дойдете.
Я чуть было не ляпнула — кому, мол, нужно, чтобы мы туда дошли, нам или тебе? — но прикусила язык.
Я чуть было не ляпнула — кому, мол, нужно, чтобы мы туда дошли, нам или тебе? — но прикусила язык. Потому что вдруг отчетливо поняла, что с некоторых пор это стало нужно мне. У-Наринна звала меня. Тот, кто услышал этот зов, уже не сойдет с пути. В конце его ждет победа или смерть — но возврата к прежней жизни быть не может. Прошлое осталось далеко позади, по ту сторону Запретной реки. Нет, еще дальше