Идущие в ночь

…Хорошо еще, что человек и карса — оба хищники. Хоть здесь мне не нужно делать выбор.

Я подняла взгляд на гостеприимного хозяина и призывно заурчала. Раздели со мной трапезу, рыжий хищник! Я благодарю тебя за угощение и принимаю его.

Когда я вернулась к ручью, где меня ждали Корняга и Ветер, среди деревьев уже сгустились синие сумерки. Весь остаток меарского дня мы с самцом карсы провели вместе. Преимущественно валяясь на полянке после сытного обеда.

Наверное, мой рыжий знакомец был не совсем обычным зверем. В этом лесу трудно было быть обычным зверем. Сказывалось влияние магии, растворенной в воде и воздухе. Рыжий понимал, что я — не вполне карса. Больше, чем карса. Иная. Мне даже почти удалось объяснить ему, куда я иду и зачем.

Мне было в его обществе и хорошо, и странно. Одновременно уютно и тревожно. Он слишком напоминал того рыжего зверя, которого когда-то любила Тури-карса. Любила любовью равных. Как зверь — зверя.

А вот Тури-человеку не довелось полюбить человека. Из всех мужчин, которые оказывались в постели рыжей девчонки, ни один не оставил заметного следа в ее душе. В моей душе. Наверное, это и к лучшему.

Теперь, когда я осознала себя мадхетом, я больше не стану искать в людях того, чего в них нет. Буду любить или не любить их такими, какие они есть. Как, впрочем, и зверей.

Рыжий звал меня вернуться сюда, в лес, когда для карс настанет сезон любви — по человеческому счету, вскоре после синего урожая. Как говорят люди, он сделал мне недвусмысленное предложение, хотя и не облек его в слова. Он видел во мне не вполне карсу, но вполне женщину. То есть самку карсы. То есть…

Ну, в общем, я вежливо отказалась. Сказала, что подумаю, и все такое. То, что женщина обычно говорит мужчине, когда не хочет его обидеть, но и согласиться не намерена.

Только, понятное дело, сказала не словами. А рыжий все равно обиделся. Как любой мужчина, который получил отказ даже в самой вежливой форме.

Тьма! Звери, люди… Где же разница? И есть ли она вообще?!

И неужели мне теперь, будучи последовательной, придется отказывать и всем самцам человеческой породы? Ждать — или разыскивать — такого же как я, то есть оборотня, причем именно мадхета. А с человеком — ни-ни. Чушь какая!

Тогда почему я отказала рыжему хищнику?

Я задумчиво почесала за ухом лапой. Задней.

Ладно. Любовь — это одно, постель — другое, а до синего урожая еще далеко. Может быть, я и вернусь в этот лес.

Но сначала надо побывать в У-Наринне. Выжить. И победить.

Я вдруг почувствовала прилив сил и уверенности. Ведь мы дошли до Каменного леса! Как ни трудно было, а дошли. Почти. А раз дошли — значит, сумеем выжить. И вырвать победу у соперников. Конечно, будет трудно. Нечеловечески трудно. Но ведь мы и есть нелюди. А там, где интересно, не может быть легко.

Как говаривал Унди Мышатник, упокой его Тьма, самое вкусное молоко у бодливой коровы.

Я не видела, как взошел Четтан. Деревья закрывали все, кроме клочка неба над головой. Небо было лиловым.

Я тихонько заурчала и потерлась боком о ствол старой березы. Рыжие шерстинки остались на шероховатой, посеревшей от времени коре.

Невидимый за лесом Четтан медленно поднимался над горизонтом. На западе медленно сползал под землю Меар. Небо в просветах крон меняло цвет. Из него постепенно уходила синева, а взамен оно наливалось вишневой спелостью. Когда Меар почти целиком скрылся за краем мира, в небе четтанского утра остался лишь легкий оттенок голубизны.

Жар превращения растекся по моим жилам. Мне сделалось зябко. Желудок подскочил к горлу мерзким комком. Перед глазами заколыхалась душная муть. Я вцепилась когтями в землю. Внутри меня с противным пощелкиванием зашевелились ребра. Тьма! Хуже всего, когда меняются кости… Последним распрямился позвоночник, и я поднялась с четверенек. Ноги почти не дрожали, и сердце уже билось ровно.

Боль.

Превращение — это боль. Неописуемая и всепоглощающая. Но боль по-настоящему страшна тем, что означает смерть или увечье. Я же на пересвете не умирала, я рождалась заново. Здоровой и невредимой. И мое новое, цельное «я» больше не стремилось погасить сознание, ускользнуть от боли и ужаса превращения в темноту.

Хвала богам, которые создали меня оборотнем. И спасибо тому, кто подтолкнул меня на путь в У-Наринну. Слышишь, Лю? Вместе с памятью синих дней ко мне пришло и воспоминание о том, как погиб Беш. Я вспомнила неопрятного старика, который двигался с быстротой оборотня и говорил со мной на языке карс. И крошечного котенка карсы, который невесть как оказался под ножами людей. Рыжий котенок был таким же беззащитным, как тот полосатый кошачий малыш, погибший девять кругов назад от ножа Сишара. И моя преданность Хозяину рухнула под стремлением уберечь и защитить кроху от людей.

Но откуда вдруг взялся рыжий котенок? Убивая Беша, я об этом не думала.

Зато теперь я отчетливо понимала — без магии тут не обошлось. А, значит, это было делом рук чародея. Скорее всего, Лю. Кому еще нужно было, чтобы я осталась бездомной? И готова была бежать куда угодно — хоть к джерху в зубы, хоть в Каменный лес — прежде чем в Айетоте начнется охота на оборотня. На меня. Останься жив Беш, и я не пошла бы в У-Наринну. Не поверила бы обещанию Лю вернуть мне память меарских дней, будь он хоть четырежды чародей, и отмахнулась бы от него.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196