Вампир собрал бутылки и отнес к бордюру
— Деня, это все Лысый подстроил. — негромко сказала девушка, когда Денис вернулся в машину.
— При чем тут он?
— Мне был знак.
— Из бутылок? — усмехнулся вампир, поворачивая ключ зажигания.
— Представь себе. У него весьма необычное чувство юмора. — повторила она врезавшуюся навеки фразу, сказанную когда-то смешливым лаборантом. — Поехали скорее на базу. Один раз он уже шутил так, и ничего хорошего из этого не вышло. Поверь мне, я знаю о чем говорю.
Денис поморщился:
— Терпеть не могу эти ваши мистические прибабахи. «Мне был знак.» Каркнула ворона, поэтому на голову старушки свалился кирпич. Смешно! Все что произошло, это просто роковая случайность.
— Странно, что ты не понимаешь этого. Случайностей не бывает. — вздохнула Фели. — В этом городе точно. Нам с тобой объявили войну.
— Да ну тебя… Знаешь где я видал этого Лысого? Ты бредишь, Фели, слишком много за сегодня произошло, вот у тебя и рвануло крышу. Нервное переутомоление. Плохо вам, людям все-таки. Пожалуй, я начинаю находить прелести своего положения.
— Как бы я хотела, чтоб ты оказался прав… — грустно сказала Фели.
«Нива» уже уехала, когда налетел порыв свежего ветра, крутанул кроны деревьев, срывая с них сухие листья и ломая ветки, поднял в небо кусок старой газеты и повалил оставленные бутылки, словно кегли.
8.
— Надо спрятать машину. — решила Фели, когда они вернулись на базу.
— Опыт есть. — невесело усмехнулся вампир. доставая из багажника лептонный резак. — Отнеси вниз снарягу, а я тут пока поработаю.
Фели взяла эфирный детектор, Денин «Люгер», сумку с мелкой институтской требухой и спустилась вниз.
Секретный уровень базы казался теперь не просто большим — огромным. Пятьдесят метров длины коридора. Фели никогда не думала, что это так много. Свет казался мрачным, как никогда, а шумное когда-то пространство угнетало пустынностью.
Она свалила снаряжение в медицинском блоке — самой большой комнате и вернулась к Денису. Одной внизу было уныло и страшно.
Вампир заканчивал орудовать резаком, слой за слоем отправляя «Ниву» в ЭН-пространство. В этом деле требовалась особая аккуратность — чуть ошибешься, и какая-нибудь запчасть отвалится обязательно.
— Камушек под колесо подложи… — сжав зубы от напряжения, попросил Деня. — А то укатится, когда я мост растворю. Хрен потом соберем.
Девушка принялась помогать, пока машина не исчезла окончательно.
— Зеркальце дай.
Фели протянула подарок Лесика.
— Хорошо стоит. — довольно осмотрел работу вампир. — Если понадобится, сможем вернуть обратно.
Он вернул зеркальце и они пошли вниз.
— Пойдем в медицинский блок. — Фели грустно обвела коридор взглядом.
— А чем тебе не нравится кабинет? — поднял брови Денис.
— Там темно, а медблоке галогеновые лампы.
— Ладно.
— К тому же у тебя там кровь в холодильнике.
— Не хочу. — нахмурился вампир. — Нажрался ментовской.
Мощные светильники медблока были выключены, и свет падал унылым желтым пятном только от старомодной настольной лампы.
— Не грузись… — тихо ответила девушка, присев на стул. — Без того тошно.
Она вдруг явственно почувствовала, что медблок умирает. Все умирает, если им долго не пользоваться, а тут уже явно лечить никого не будут. Некому. Да и некого.
Деня включил главный рубильник и уселся в кресло. Рефлекторы отразили сначала красноватый, потом все более яркий свет, лампы загудели, до бела раскаляя нити и наконец полыхнули тугими голубоватыми лучами, залив светом всю комнату. Тени предметов словно залили тушью.
— Что Ира сказала про флейту? — осторожно спросил вампир.
— Думаешь я поняла? Половины слов слышно не было. Но это что-то очень важное, Деня. Это не бред умирающего, она прекрасно знала, о чем говорит.
— С чего ты взяла? Ты же не телепат.
— Причем здесь телепатия! Помнишь, она сказала слова «флейта и ветер»? Я с детства знаю, что между ними действително есть какая-то свзь. Странная, совершено мне не понятная. Я бы даже сказала — мистическая.
— Ну… Начинается… — пренебрежительно отмахнулся Денис.
— Ничего не начинается. Все уже кончилось, ушло вместе с детством. Но раньше, когда я была совсем маленькой, я влезала на крышу сарая и играла на дудочке. Когда мне было плохо, ветер прилетал и утешал, а когда я радовалась, он резвился вместе со мной. Честно.
— В детстве все кажется честным. — пожал Деня плечами. — Даже то, чего не бывает. Дети склоны верить в сказки, это нормально.
Фели грустно вздохнула.
— Дядя Миша уже не был ребенком, когда рассказал о ветре и дудочке. — возразила она. — Но он тоже верил. Он говорил, что на звук дудочки ветер приходит всегда. И у меня всегда получалось. По-твоему и Ирина верила в сказки?
— Вообще-то она не склонна. — согласился Деня.
— Вот и я о том. Ладно. Наша задача — передать информацию в Штаб. Тамошние аналитики разберутся, что могли значить обрывочные слова.
— Ты бы их записала, а то забудешь за несколько дней.
Девушка кивнула и пошла в комнату за бумагой и ручкой. После яркого света коридор выглядел еще мрачнее — длинный, пустой, с зубами встроенной в стену решетки. Даже страшно, хотя Фели сама себе не смогла бы объяснить этот страх.