— Закрой глаза. — попросила Танечка.
— Это еще зачем? — нахмурился я.
— Такое место. Когда Ксюша привела меня сюда в первый раз, я тоже глаза закрывала.
Я честно сожмурил веки и дал ей руку. Она повела меня через раскаленное марево, дрожащее на коже лица, но в тот момент я думал лишь о том, как приятно держать ее за руку.
— Осторожно, тут спуск. — предупредила она.
Мы спустились на корточках, стараясь чтобы песок не попадал в трусики.
— Открывай.
Я открыл глаза и замер. Мы с ней находились в таком странном месте, настолько не похожем на каждодневную реальность, что я оторопело помотал головой. Во-первых, тут было не так жарко, как среди барханов и даже прохладнее, чем во дворе. Во-вторых, нас окружала густая пальмовая роща, расчертившая песок широкими полосами теней. И еще тут была вода — много воды, просто огромное количество. Озерцо, размером больше нашей квартиры, обрамляли заросли из пучков стреловидных листьев, стайка маленьких длинноногих птиц бродила возле самого берега, ковыряясь клювами в жидкой грязи.
— Ну и ну… — уважительно протянул я.
— Не ждал, да? — рассмеялась Танечка. — Это тебе не фонтан с банановой кожурой, какие находит Лешка! Ай-да купаться! Здесь вода гораздо холоднее, чем в фонтанах.
Я расстегнул ремень с кабурой, стянул шорты, сандалии, сбросил кепку и с визгом вломился в воду. Птицы недовольно взлетели и расселись на пальмах.
Танечка осторожно перешла через заросли и только потом сняла панаму и бросила на песок.
— Осторожно. — предупредила она. — Тут возле берега есть места, где засасывает.
Никто из нас не умел плавать, но этого и не требовалось — вода едва доходила выше пояса, была прохладной и довольно чистой, не смотря на грязь возле берега.
— Фухх! — Я становился на четвереньки и пыхтел, как бегемот.
Танечка просто сидела на корточках и играла руками с водой.
— Здорово, правда? — спросила она.
Мы резвились долго, совсем не замечая течения времени, потом вылезли и разлеглись на песке.
— Хорошо, что Леха не знает про озеро. — сделал я вывод. — А то бы начал командовать. Как ты думаешь, Ксюха ему не скажет?
— Скажет скорее всего. — грустно сказала Танечка. — Они же любовники. Помирятся и будут здесь целоваться без нас.
— А они что, уже целуются?
— Можно подумать, ты никогда не видел.
— Нет. — честно ответил я.
Мы полежали еще немного и снова полезли в озеро. Плескались, смеялись, вообще было здорово. Мне вздумалось попробовать воду на вкус, но пить ее было нельзя — солоноватая и сильно отдавала болотом. Я уже собрался выходить на сушу, когда что-то скользнуло под ногой.
Я зажмурил глаза, нырнул и нащупал руками небольшой, но очень тяжелый камень.
— Смотри что я нашел! — вынырнув, окликнул я Танечку.
— Что это? — Она внимательно осмотрела находку.
— Скорее всего метеорит.
Я просто бредил космосом, после того, как просмотрел картинки в учебнике астрономии за десятый класс.
— От метеорита знаешь бы какая воронка осталась? — Она взяла камень и прикинула вес. — Может это косточка от динозабра?
— Динозавра. — поправил я и забрал камень. — Камень-то весь оплавленный! Может воронка где-то в другом месте, а его сюда принесло песком.
Мы вышли, обмыли ноги и снова разлеглись на песке.
— Оплавленный? Тогда может это самый обычный камень. Я тебе не все показала. — призналась Танечка. — Тут еще знаешь что есть?
Солнце светило так ярко, что мне пришлось надеть кепку и надвинуть козырек на лицо.
— Что?
— Место, где садились марсиане в своей ракете.
Я подскочил, будто под спиной загорелось пламя.
— Правда? — вырвалось у меня.
— Хочешь покажу?
— Еще спрашиваешь!
Я не стал ждать, когда трусики высохнут до конца, надел шорты, опоясался кобурой и застегнул сандалеты. Танечка двигалась медленнее обычного, словно специально хотела меня подразнить. Мы обошли озеро и птицы тут же вернулись к воде, потом мы двинулись еще дальше, через пальмовую рощицу. Я удивился, что за все время, пока мы купались, тени ничуть не укоротились. И вообще время там ощущалось до странности непривычно.
Когда роща кончилась, я увидел, что мы шли по неглубокой ложбине, справа и слева от нас, на расстоянии двух хороших бросков мячом, высились довольно крутые песчаные склоны. Было хорошо видно, как ложбина постепенно поднимается вверх, а края становятся все более пологими.
— Еще немного… — подбодрила меня Танечка. — Надо дойти до конца.
— До конца ложбины?
— Сейчас увидишь, пообещала она. Вообще-то ты можешь уже сейчас обернуться.
Я обернулся.
От того места, где мы стояли, было видно, как лощина стрелой убегает вниз и в самом конце расширяется почти правильным кругом. Если бы ветер не подсыпал песка, он был бы идеальным. Именно там, в этом круге, шумела широкими листьями пальмовая роща, а в ее центре поблескивало озерцо.
— Оттуда они взлетели. — объяснила Танечка. — Это их ракета так пропахала.
Ветер трепал края ее панамы, а видно было далеко-далеко. Я даже думал, что увижу город, но его видно не было — сплошной песок.
— Откуда ты вдруг стала разбираться в ракетах? — насмешливо спросил я.
— Ксюшка сказала. — Танечка выставила ладонь, прикрывая глаза от солнца.
Серьезность этого аргумента не подлежала сомнению — Ксюша была самой старшей в нашей компании, ей исполнилось целых двенадцать лет. К тому же она до четвертого класса училась в Советском Союзе, в стране сказочной, где живут настоящие космонавты. Она видела их по телевизору и мы с Танечкой знали — это Советский прибор, который крутит кино прямо дома.