Ветер дул с моря, развевал сарафан, а Инна стояла у кромки воды и слушала, как пена от волн впитывается в песок. Захотелось сесть и она села, ощутив ладонями остывающее тепло. Ее поразило безлюдье, какая-то первобытная тишина — такая могла быть задолго до появления первого человека. Хотя скорее нет… Такая тишина может наступить через пару веков, после исчезновения последнего. Наверное так и будет.
Инна подняла лицо к небу и с удивлением увидела широкий инверсионный след, какие бывают от самолетов, только двойной и очень широкий. Желтоватый, подсвеченный не ушедшим далеко солнцем.
За спиной звякнул трамвай.
Инна обернулась и разглядела занесенные песком рельсы, из под которых выбивались пучки осоки. По ним действительно ехал трамвай — ржавый, пустой, единственный в этом безлюдном видении. Казалось, он катился просто по инерции, потому что ни кто им не управлял и даже проводов над ним не было — только шумящие в вышине сосны.
На ржавом боку виднелась застарелая вмятина и можно было подумать, что этому трамваю тысяча лет, если бы тысячу лет назад умели делать трамваи.
Кто-то дернул за руку и мир задрожал, размылся, стал черным. Инна открыла глаза и успела заметить, как задние огни милицейской машины скрылись за поворотом. Голова кружилась. Асфальт остывал под ладонями.
— Вставай. — протянул руку Сергей. — Тебе плохо?
— Да. Кажется, у меня был кратковременный обморок. — Инна поднялась на ноги, пытаясь понять, что же увидела в эти несколько минут — сон это был или явь.
— Они уехали. Устала? — спросил Сергей.
— Нет. — упрямо мотнула головой Инна.
— Пойдем на кладбище. Туда они не сунутся. Побродим полчасика, пока тут все не уляжется…
Они шли по тротуару навстречу ветру. Перешли через дорогу, прошли мимо бетонного забора, прикрывающего руины. Стал слышен шум деревьев на кладбище, а слева из сумерек возникло здание банка «Петербург» с отражением неба в зеркальном фасаде.
— У тебя получилось уйти. Вернее перейти в такое состояние, когда люди перестают тебя замечать. — повторил Сергей, помогая Инне соскочить с высокого тротуара на мягкую тропинку, затерянную в высокой траве.
— Нет, подожди, но как они нас не заметили? Они же остановились прямо здесь, на дороге. Может они не меня искали? Нет, но тогда бы хоть документы проверили…
— Нет. Они не заметили нас. И никто не мог бы нас заметить, кроме сумасшедших и маленьких детей. Никто из них тебя не выдаст. Им просто не поверит никто… Вот в чем фишка!
— Но как это? Я даже сама не могу поверить!
— Сейчас это и не нужно. — улыбнулся Сергей. — Объяснить словами все равно ничего не получится. Почувствуешь. Тогда поймешь и поверишь. Эту технику применяли в Японии несколько сотен лет назад. О ниньдзя слышала? Шпионы-невидимки. Вокруг их способностей наворотили кучу легенд, но техника действительно работает. Надо только уметь войти в нужное психическое состояние, явственно представить, будто тебя нет.
— Нет, ты надо мной издеваешься… — с упреком сказала она. — А на самом деле я упала в обморок. Мне показалось, будто я на пляже… рельсы… трамвай и пустота. Будто людей нигде нет на тысячи километров. Только старый пустой трамвай. Господи! Он был черным…
Сергей рассмеялся и крепче взял Инну за руку:
— Трамвай в песке? Вот тебя унесло-то! — покачал он головой. — Надо же! Я и не думал, что так можно… Хотя постой. Как ты говоришь, черный трамвай?
— Ну да…
Она рассказала то, что успела запомнить.
* * *
На огромном пульте, — во всю стену, — вразнобой мигали зеленые, синие и белые лампочки. Над пультом висели девять плоских хронометров и на каждом разное время. Мало того — одни часы шли гораздо быстрее, даже на взгляд было видно, как крутятся стрелки, а на дугих они вращались вообще в обратную сторону.
Перед пультом сидел парень в белом халате и курил косяк, при каждой затяжке пристально поглядывая на уголек. В комнате повисла пелена сладковатого дыма. Вызов — басовитый звонок, как сигнал на боевом корабле, вывел парня из состояния бездумной расслабленности. Он лениво нажал кнопку связи.
— Алло…
— Игорь, у нас тут фигня какая-то.
Он лениво нажал кнопку связи.
— Алло…
— Игорь, у нас тут фигня какая-то. — торопливо раздался в динамиках почти мальчишечий голос. — Ну, короче, на этого кекса не действует ничего.
— Как это, не действует? Вы там что, обдолбились все?
— А ты как думал… — расхохотался собеседник. — Ну, на первом разветвлении он, типа, нарвался. Правда и тут вышла лажа. Не он, а его баба чуть с крыши не навернулась. А потом вообще пошла какая-то фигня.
Игорь глянул на пульт, сощурился, высматривая что-то в мерцании огней.
— Офигеть… — тихонько присвистнул он. — Первый раз вижу такое. Сейчас я его попробую точнее подстроить.
— Не поможет. — глухо ответил динамик. — Они живут в дабл-ритме, я измерял. Фаза у них точно одна, да и амплитуда примерно одинаковая.
— Твою мать… Нам только этого не хватало. — Игорь загасил окурок плевком, разорвал картонную гильзу и раздраженно бросил обрывки в пепельницу. — Они что, в один день родились? Один шанс из тысячи! Ладно, отваливай, я с ним сам разберусь.
Игорь выключил селектор и откинулся на спинку кресла. Подумал, потер ладонями лоб. Потянулся к большой красной кнопке, но рука замерла в нерешительности. Стрелки девяти настенных часов вертелись в разные стороны.