— Это крохи. — покачала головой Фели. — Тогда только и умели, что использовать десяток демонов не тяжелее ста килограмм псевдомассы. А если дать в руки какому-нибудь НИИ эфирный детектор, он за неделю узнает о лептонных структурах почти все, что известно нам. А дальше налетят бандиты, шпионы и прочая дрянь.
— Да ладно тебе… Будто не знаешь, что Институт уже был в руках государства. Ничего страшного в этих демонах нет, иначе бы армия их давно прибрала к рукам.
— Они управляются плохо, вот и вся беда. Военные от них отпихнулись в середине семидесятых, и правильно сделали, но террористам на управляемость наплевать. Узнают о Бесплотных Пожирателях, тут же начнут использовать. А остановить их можно только лептонными пулями или эктоплазменной кислотой. Ну, бомбой еще. Термоядерной. Так что рановато пока отдавать людям эфирный детектор. Надо сначала Институту накопить силенок, чтобы в случае чего организовать надежный отпор.
— Знаешь… — улыбнулся Денис. — Я тебя послушал и понял, что Ирина не сбежала. Не может она сбежать. Она такая же чокнутая, как и ты.
— А чего это я чокнутая?! — удивилась Фели. — Я же не предлагаю идти к Исакию и устраивать там цирк без клоунов!
— Видишь ли… — помялся Денис. — Как бы помягче выразиться, чтобы не обидеть… Для нее, как и для тебя, Институт слишком много значит, чтобы она его бросила. Для нее он, как и для тебя, стал спасением, неким Эдемом, где можно спрятаться от жизни за скорлупу лептонных замков.
— А для тебя — нет? — обиженно спросила Фели.
— Ну… Сама-то подумала, что сказала? Куда ж я без казенной крови? — усмехнулся вампир. — Ладно. Не обижайся. У каждого есть свои причины быть в институте. Так что Ирина сейчас наверняка пытается привлечь внимание другой ячейки и связаться со Штабом.
— И что мы будем делать?
— Сидеть и ждать. Правда объявление в газету я уже все равно дал, но выйдет оно только через неделю. А надо бы побыстрее, тут я с Ириной все же согласен. У меня пайка на три дня. Не идти же мне на ночную охоту.
— Это ты брось. — серьезно глянула на него Фели.
— Шучу. — улыбнулся вампир, сверкнув клыками.
— Как бы она не влипла в какую-нибудь историю… — задумчиво вздохнула девушка. — А то приедут менты раньше наших. Может подстрахуем?
— Мы же пешком, а она на машине. Уехала уже черте куда. Не грузись.
Фели пожала плечами и пошла в свою комнату, Деня направился следом.
Девушка присела на кровать, пытаясь хоть немного распутать тугой узел навалившихся проблем. Точно бесчисленные пакеты из супер-маркета, они валились из рук. Почему-то, совершенно не вовремя, Фели захотелось выяснить, отразится Деня в настенном зеркале или нет.
Точно бесчисленные пакеты из супер-маркета, они валились из рук. Почему-то, совершенно не вовремя, Фели захотелось выяснить, отразится Деня в настенном зеркале или нет. Раньше она об этом не думала. Пришлось чуть наклонить голову, чтобы поймать нужный угол. Деня в зеркале отражался.
-Ты как хочешь, а я пойду прогуляюсь. — сказала Фели. — Не могу сидеть просто так.
Она подошла к умывальнику и открыла воду.
— Пойдем. Все равно делать нечего. — согласился на прогулку Денис.
— Лишь бы мосты не развели.
— Не разведут. — глянул на часы Денис. — Дворцовый разводят в без пяти два, а Биржевой в половину третьего.
— Подожди три минуты, я зубы почищу.
— Я буду на улице. — обронил Деня и вышел из комнаты.
Встретились уже на улице. Вампир стоял у стены и грустно смотрел на зарево белой ночи. Силуэт Васильевского острова казаллся огромным старинным кораблем. Он медленно плыл навстречу светящимся белыми полосками перистым облакам.
— Не куксись… — Фели ласково тронула Дениса за плечо. — К осени сможешьв восемь часов вечера на улицу выходить, а зимой и вообще в три. Питер для тебя самое место.
— А я ничего. Я уже привык. — сказал Деня смиренно.
Она взяла вампира под руку, и они направились к мосту.
— Пойдем на Васильевский, оттуда через Дворцовый на материк. Интересно, что Ирина решила устроить? — задумчиво спросила девушка. — Может с телепатией поиграться?
— Она может… — вздохнул Денис. — Заставит народ кружиться в хороводе, наши сразу отреагируют. Скорее всего.
— Глупо как… — вздохнула Фели, ускоряя шаг.
На набережной показалась стайка молодых людей, издали извещая мир о своем настроении громким смехом и криками. Иногда они порывались петь под дешевенькую походную гитару, и слова загадочного рок-гуру Гребенщикова о трактористах, которые решили напиться пива и поговорить о Сартре возносились над молчаливыми глыбами домов. Иногда, громко шурша шинами по блестящему асфальту, обильно увлажненному поливальной машиной, проносилась какая-нибудь легковушка. Чаще жигулька, иногда «иностранка».
На Васильевском тоже показалась веселая компания, но те были с магнитофоном. Бомж с огромной потрепанной сумкой с громким звяканьем собирал опустощенные бутылки. Вообще на улицах было слишком много пьяных, а у тех, кто не пил, глаза поблескивали надсадным наркотическим блеском. Город напоминал театр после премьеры — зрители уже ушли, и пьяные после банкета актеры разберелись по коридорам и гримеркам небольшими группами по интересам — покурить, поболтать, пококетничать…