— Нужно иметь большую смелость, чтобы доверять своим ощущениям. Зато взамен можно многое получить.
— Например? — Девушка склонила голову на бок.
— Например новый мир. Если хочешь, пойдем погуляем и я тебе кое-что покажу. — улыбнулся Сергей.
— Пойдем. — вскочила Инна, но тут же вспомнила фотографию на доске объявлений и Светкины язвительные насмешки и снова села на стул. — Ой! Мне же нельзя выходить… Вообще я не знаю, что мне теперь делать. Как подумаю…
У нее на глазах навернулись слезы. Но она сдержалась. Только вздохнула.
— Почему тебе нельзя выходить?! — удивился Сергей.
Инна вздохнула и решилась рассказать о том, что случилось накануне их встречи в таинственном парке.
* * *
С этим человеком Терентьев беседовал уже час, но ясности это не прибавило. Даже наоборот, начало заводить в какие-то дремучие дебри. Эдуард Бурчуладзе, партнер покойного Георгия Суашвили, сгорбился в кресле и сжимал красивыми вставными зубами пустую трубку.
— У нее мать ведьма, точно говорю, можете верить. — Он поставил локти на стол. — Она в Сургуте людей лечит заговором, деньги за это берет. Я ее знаю, мы ездили с Георгием по делам. Один раз заходили в гости — девочку повидать. И у нее и у ее матери в глазах сидит черт. Точно говорю! — Он с тихим присвистом втянул через трубку воздух и добавил. — Дочка даже хлеще. Та уже старая — перебесилась. А девчонка одними глазами из мужика может веревки вить, что хочешь заставит сделать.
— А что именно? — вяло поинтересовался следователь.
— Я ей на день рождения золотой браслет подарил. Не хотел, а купил. Словно против воли кто-то заставил. А она его не носит, будто смеется. Я так сдурел, что хотел Георгию больших денег дать, чтоб взять ее замуж. Теперь вижу, бог отвел от меня большую беду…
Он сказал и осекся, поняв, что сболтнул лишнее.
— Да? — Терентьев презрительно глянул ему в глаза. — Вот это уже интересно. Тут вам не Кавказ, женщину за калым не возьмешь.
— Зря так говорите… — нахмурился Эдуард. — Никакой не калым. У отца проблемы были. Я хотел помочь… Хотел простить долг ему. Это она меня всякого ума лишила. Нервы совсем стали сдавать, я по ночам так злился, что рычал в подушку, как барс. Врагу не стал бы такого желать. Я к ней и так и этак. А она никак. Думал, может, отец на нее повлияет…
Он снова присвистнул трубкой и сбавил голос почти до шепота.
— Ведьма она. Хотите верьте, хотите нет, но в протокол запишите, я так и сказал.
— Скажите еще, как фамилия ее матери.
— А я помню? Не то Стаханова, не то Острахова. Что-то такое… Не припомню. У Инны после развода родителей осталась фамилия матери. Вы ищите ее, ищите! Я точно знаю, без нее тут дело точно не обошлось. Она очень хитрая, черт а не девка. Георгий по глупости отдал ее в институт учиться на психолога, так она после этого еще хуже стала. Глаз у нее не добрый, посмотрит и внутри все будто куском льда становится. Или огня, как захочет.
— В какой институт? — перебил следователь.
— В платный. — уверенно кивнул Эдуард. — Сто у. е. в месяц. Не знаю, как называется, слышал, но не запомнил. Там психологов учат. Неблагодарная. Отец такие деньги тратил…
— Понятно. — Терентьев взял со стола диктофон, перевернул кассету и снова включил. — Что еще о ней известно?
— Красивая. — Эдуард задумчиво распрямился. — А что говорить, у меня дома фотография есть с дня рождения.
Следователь чуть не выругался:
— С этого надо было начать.
— Я думал, у вас есть. — пожал плечами Эдуард.
— Нет. Сможете привезти сегодня? Ну, в течение двух часов. Тогда я смогу разослать ее для патрульных заступающей смены. Если она сегодня выйдет из дома, ночевать уже будет у нас..
— Ладно, завезу. Сказал — сделал. Только вы ее точно найдите, а то она еще кого-нибудь шлепнет. Меня она тоже не любит. После дня рождения мы с ней повздорили немного, очень уж сильно она меня завела. Так потом у меня два дня сердце болело. И печень. Как с перепою. Точно ведьма!
— Понятно. — Терентьев вздохнул. — Есть какие-нибудь мысли о том, где она могла спрятаться?
— Спрятаться? — Эдуард задумчиво пососал трубку. — Негде ей спрятаться. Если только у Светки…. Развязная такая девица, но они с ней дружат. Была на дне рождения. Хамка… Никакого уважения к старшим.
— Фамилия? — Тереньтьев нетерпеливо перебил сетования бизнесмена.
— Не знаю. Учатся вместе. В одной группе, или что у них там. Даже если она зависла не у нее, то они точно встречаются. Я так думаю. А еще скорее именно она ей посоветовала у кого остановиться.
— Хорошо. — следователь посмотрел, как диктофон медленно крутит кассету.
— следователь посмотрел, как диктофон медленно крутит кассету. — Ну а где она обычно появлялась? Есть же у каждого человека привычки. Алкоголь, наркотики, дискотека. Отец ведь у нее не из бедных.
— Да она какая-то странная, я же говорю. — Эдуард безнадежно махнул рукой. — Сколько раз приглашал покататься, в ресторан хотел сводить. Не соглашается. Не силком же тащить. Какого черта она вообще в Питер приехала, понять не могу.
— Ладно. — Терентьев поднял телефонную трубку. — Дежурный? Это Максим. Пришли помощника, мне тут человека надо до выхода проводить. Какой диск? Блин, это твой? Мне же его Андрей давал, так что я не в курсах. Ладно, завтра принесу. Хорошо, в понедельник.