— Терминатор… — усмехнулась девушка.
Внутри полумрак, голубиные перья, запах птичника, крыс и временности пребывания. Местами сквозь щели сочилась белая ночь.
— Хорошее убежище. — Фели осталась довольна. — Если кто подумает сюда влезть, мы его сразу услышим. Кровельное железо — лучший сторож, которого я знаю. Лучше собаки.
— Это если нас вздумает посетить кто-то материальный. — поправил ее Денис. — Но с материальным я уж как-нибудь справлюсь… Одна надежда, что без зеркал нас теперь не найдут.
Он подобрал несколько загаженных птицами досок, уложил пометом вниз и накрыл курткой.
— Типа постель. Тебе надо поспать. — предложил он девушке. — Не бойся, я покараулю.
Фели присела и сняла с плеча сумочку.
— На, возьми. — протянула она зеркальце. — Бессмертный мой страж.
Деня довольно улыбнулся.
Девушка легла и поджала ноги.
— Мне здесь гораздо спокойней, чем на базе. Странно. Вот только есть очень хочется, не смотря на запах помета.
— Сколько у тебя денег?
— Десять баксов. Всего три дня до зарплаты оставалось. Обидно.
— Ты еще экономная, а свои я все рассадил. Рублей сто осталось.
— Куда ты их тратишь? — удивилась Фели.
— Никуда. — буркнул вампир.
— Чего ты? Я обидное что-то спросила?
— Да нет. Ничего. Просто мы с тобой очень разные. Иногда мне трудно говорить, чтобы не выглядеть идиотом.
— Для меня ты никогда идиотом не выглядишь. — мягко сказала Фели.
— Я родокам отсылаю деньги. — вздохнул Денис. — Они ведь понятия не имеют, где я, но не показываться же к ним в таком виде.
— И что тут идиотского? — мягко улыбнулась девушка. — Я тоже почти все отсылаю маме. Знаешь сколько я ее не видела? Больше двух лет. Честно говоря, я тоже не знала бы, что сказать ей сейчас. Мне так жалко ее. Но как представлю, что на спросит у меня о том, как я живу, так… Что я ей скажу? Твоя доченька бегает с пушкой за привидениями?
Фели вздохнула.
— Да… — протянул грустно вампир. — Вот такая вот беда. Но сейчас бы нам деньги не помешали. Хотя, если поджаться, на неделю должно хватить.
— А если подмоги не будет? — тихо спросила Фели.
— Типун тебе на язык!
— А все-таки? Вот представь, что мы так теперь навсегда.
— Типун тебе на язык!
— А все-таки? Вот представь, что мы так теперь навсегда. Совсем одни.
Деня задумался.
— Нда… А ведь как-то жили без Института. Даже не верится.
— Жили. — согласилась Фели мрачно. — Ты прав, в институте мы забыли, что такое обычная человеческая жизнь. Надо найти способ заработать денег каким-то обычным человеческим способом. Но завтра я все же куплю поесть. Глупо экономить, на всю жизнь все равно не хватит.
Она закрыла глаза и положила руки под голову.
Свет неба становился ярче. Деня поморщился и отодвинулся в загустевшую тень.
В этот раз Фели спала без снов, словно вместе с удостоверениями Института все страхи сгорели…
* * *
Все страхи сгорели вместе с куклой, детство кончилось и Дворжек окончательно понял — нельзя ни о чем жалеть. И бояться нельзя. Бессмысленно.
Когда приходит опасность, нужно действовать, и если успеешь, то победил. Но в этот раз Дворжек не успел. Это тоже бывает.
Самой страшной потерей в этом бою была Инна. Когда Дворжек вернулся из больницы и не застал ее дома, он передумал все на свете — испугалась, сбежала, или все-таки до нее добрались менты. Или увидев его мертвым, она собрала вещи и уехала обратно в Сургут.
В первый же день он принялся утюжить город в поисках той, без которой понял — не может жить.
И не нашел.
Светка нашлась в Москве, где счастливо жила с новым парнем, в огромной квартире, уставленной дорогой мебелью. Дворжек был приглашен на коньяк и выяснил, что Светка получила от Инны сообщение на пейджер уже в поезде. Не могла же она все бросить и бежать на встречу…
Поход в милицию тоже не дал результатов — следователь, который вел дело, был уверен, что Инна связана с мафией, убийствами и наркотиками, потому-то и скрывается так эффективно. Дворжек не смог убедить Терентьева, что мафия тут не при чем. Но сам отправился в Сургут. В тот же день Дворжек купил билет и через несколько часов уже летел в самолете, но поездка не дала ничего, хотя удалось найти и Иннину маму, и всех ее бывших знакомых. Инна словно канула в воду, но он чувствовал — жива. Он привык доверять ощущениям.
А ощущения говорили, что враг, пытавшийся убить Дворжека, добрался и до Инны. Дворжек понял главное — как именно действует враг. Когда на собственной шкуре испытаешь удар, понимание приходит быстро. А если этим ударом врагу удается тебя убить, тогда можно и вовсе разгадать самые сокровенные его тайны. Это было важным — понимание сути всегда выводит на цель.
Но даже если бы Дворжек знал, где искать, одному лезть в драку представлялось убийственным, а второй раз умирать от руки одного и того же врага, казалось очень уж неразумным.
2.
Нужен был союзник, причем не менее сильный.
А может и не союзник. Просто нужна была сила, способная выступить на его стороне. Вольно или не вольно, осознано или слепо. Так что нужно было найти не только силу, но и возможность ее использовать.
Утром Дворжек достал старые фотографии и разложил на столе. Осенний дождь хмуро постукивал в подоконник, отражение лампы желтым пятном блестело на глянцевых снимках. Дворжек выбрал из пачки несколько снимков, на которых была одна и та же ветеринарная клиника. Новенький особняк среди серых пятиэтажек — небольшой, двухэтажный дом под старину. Утром, днем, вечером. Люди с оружием. Зачем бы в ветеринарной клинике столько стволов? Стрелять взбесившихся мастифов? Одна из фотографий запечатлела у дверей клиники «Волгу», а рядом с ней водителя.
Ничего необычного. Если бы снимок не был сделан в три часа ночи и если бы в руке у водителя не было загадочной пучеглазой маски…
От этих снимков веяло силой, загадочной, непонятной, но явно не относящейся к стану врага. Человеческой. То, что враг человеком не был, уже не подлежало сомнению.