— Спасибо, — сказал он, подойдя к Нану.
— Бери?ка пирожки, — сказал Нан, и раскрыл короб, стоявший позади чайничка: в коробе лежали свежие финиковые пирожки, круглые и светлые, как полная луна.
Шаваш весь перемазался вареньем. Чиновник смотрел на него с улыбкой. Шаваш съел один пирожок, и другой, и третий, а четвертый положил перед собой и стал на пирожок глядеть. Потом спросил:
— А что вы делаете для Андарза?
Нан немного подумал, прежде чем ответить.
— Он меня просил об одной услуге.
— Найти убийцу того торговца, Ахсая?
Нан неторопливо окунул в чашку ложечку. Чашка была белого фарфора, с узором из розоватых кленовых листьев. Ложечка тоже была отлита в форме кленового листа.
— Да, — сказал Нан.
— И вы его нашли?
— Да, — сказал Нан.
— Его убили по приказу Айр?Незима, да?
— А ты откуда знаешь?
— Так, — сказал Шаваш. — Я слыхал в Осуйском квартале, что этот Ахсай продал и погубил Айр?Незимова племянника, и еще я знаю одного человека по имени Свиной Зуб. Свиной Зуб исполняет для Айр?Незима дела, для каких нужен нож, а не взятка. Он убивает людей довольно необычным способом. У него есть два камня, соединенных тонкой жилой, которые он мечет в человека так, что жила обвивается вокруг горла, а потом он прыгает на человека и душит его до конца. Я видел этого мертвого Ахсая, и мне показалось, что у него, кроме следа от жилы, была еще и дуля от камней, под ухом и у скулы.
— Да, — сказал Нан, — это похоже.
— Отчего же вы не арестовали Свиного Зуба?
— Опасаюсь за здоровье господина Нарая, — желчно сказал Нан, — а то его удар хватит от радости, что осуйского консула арестовали за этакую уголовщину.
Подумал и прибавил:
— Кстати, этот Свиной Зуб, должно быть, взял с покойника осуйских чеков на шестьсот тысяч. Неясно, что он с ними сделал. Вряд ли понес их к Айр?Незиму. Знаешь, что такое осуйские чеки?
— Да, — сказал Шаваш.
— Ты знаком с этим Свиным Зубом короче, чем я. Если как?нибудь услышишь, что он, или кто другой ищет, где бы сбыть осуйские чеки на шестьсот тысяч, ты скажешь мне?
Шаваш вздохнул и стал есть четвертый пирожок. Он доел пирожок, вытер о штанишки руки, и полез в грязный мешочек, висевший у него на шее. Он высыпал из мешочка много разного сора и глиняную свистульку?печать. Он разломал печать, вытащил из нее четыре длинные розовые бумажки, и протянул их Нану.
Нан поглядел на бумажки.
— Как ты их достал, — спросил Нан.
— Я, — сказал Шаваш, — раньше жил в старом дубе, напротив статуи Государя Иршахчана. В этом дубе есть дупло от верха до низа, и внизу оно выходит к воде. В ночь накануне Праздника Пяти Желтоперок я сидел на берегу канала и пытался поймать там желтоперку, рыбу удачи. Вдруг дверь управы раскрылась, из нее вышли четыре человека и вынесли мертвое тело. Они кинули тело в канал, и оно поплыло мимо дуба. Мне показалось, что я узнал одного из них, и я подумал: «Такие люди гоняются за крупными вещами. Может, и мне кое?что останется поклевать?» Но я испугался делать это на глазах государя Иршахчана. Поэтому я пошел за телом так, чтобы меня не было видно. Я подумал: «Хорошо бы укрыться под мостом, чтобы государь Иршахчан меня не увидел, а если государь видит сквозь камень, то я хотя бы укроюсь от глаз случайных соглядатаев.» Я пошел за телом, пока его не занесло под мост.
Там я стал копаться в мертвеце, и вытащил из него кошелек и золотой бубенчик, а из сапога, — вот эти бумаги. Это мне совсем не понравилось. Я подумал: «Ба! Если этого человека убили, но не ограбили, — как бы на того, кто украдет этот кошелек, не повесили убийства!»
После этого Шавашу ничего не оставалось, кроме как рассказывать дальше. Шаваш кончил, Нан покачал головой, будто удивляясь, и сказал:
— Стало быть, ты поступил в дом Андарза, чтобы разыскать документ, за которой Ахсай собирался платить деньги. Четверо могли его похитить: пасынок Андарза, эконом Дия и оба секретаря. Кто из них, по?твоему, виноват?
— Я думаю, — сказал Шаваш, — что виноват Иммани.
— Почему?
— Он меня не любит.
— Это серьезный довод, — сказал Нан.
Они помолчали, и Шаваш спросил:
— А что, нельзя арестовать всех четверых?
— Нет, — сказал Нан, — если бы это были четыре лавочника или четыре нищих, я бы, конечно, арестовал всех четверых и кончил это дело. Но это четыре высоких лица, и их просто так арестовать нельзя.
— Жалко, — вздохнул Шаваш, — что высоких людей нельзя арестовать, как маленьких. Все было бы гораздо лучше, если бы с высокими людьми можно было поступать также, как с маленькими.
— Сдается мне, — сказал Нан, — если бы маленьких людей нельзя было арестовывать просто так, как и высоких, все было бы еще лучше.
Между тем за всеми этими варварами мы совсем забыли о городе Осуе, где каждый свободен и богат, и о его консуле Айр?Незим, а этот город играет немалую роль в нашем повествовании.
В царствование государыни Касии казна империи заняла у осуйского банка этак миллиона два золотых монет, под самые незначительные проценты, причем банк процентов, собственно, и не требовал, а довольствовался тем, что получал вместо них, каждый год, какое?нибудь полезное право: право на монопольную торговлю солью в провинции Чахар, или на монопольный вывоз инисского льна, и тому подобное.