— Что же касается Шаваша, то он снял с мертвеца только шестьсот тысяч в осуйских кредитках, каковые я и возвращаю вам, господин Андарз.
И молодой чиновник, почтительно поклонившись, протянул Андарзу толстую пачку.
— Что ж, — сказал Андарз, — в сложившихся обстоятельствах, я думаю, мне ничего не остается, как признать ваше полное право распорядится этими деньгами.
ЭПИЛОГ
Года три спустя, в жаркий летний день, на плетеной трактирной террасе в одном провинциальном местечке, сидело трое купцов: купцы ели дыню и обсуждали последние известия из Дальней Аракки, где войска господина Андарза наконец?таки взяли город Инех, священную столицу ласов. Говорили, что между королем ласов Аннаром и его главным союзником, князем Росомахой, не было согласия, хотя в бою этого заметно не было.
Говорили, что между королем ласов Аннаром и его главным союзником, князем Росомахой, не было согласия, хотя в бою этого заметно не было. Но, когда стало ясно, что город удержать нельзя, и ласы стали бросаться на свои мечи, Аннар и Росомаха, вместо того, чтобы покончить с собой, сошлись в поединке, наконец?таки желая удовольствовать свою неприязнь: Росомаха победил Аннара и велел рабу покончить с собой.
Известия из Дальней Аракки сильно занимали присутствующих: дело в том, что один из них был купец, снабжавший армию нефтью и серой, а другие два были хозяева заводиков. Эти заводы они уступили Андарзу в обмен на покровительство, и аккуратно делились с ним прибылью, и старший из них послал в войско Андарза дюжину самых крепких своих работников и вооружил еще сорок всадников, и платил им за все время, пока они были в войске. О трате он ни капельки ни жалел.
— Империи, — говорил он, — подобает покорять варваров, а народ должен это приветствовать. Сын пишет, близ Инеха хороши медные рудники, — ежели господин Андарз будет сдавать эти рудники в аренду, я надеюсь, что он не забудет о моем патриотизме.
Собеседники кивали: они понимали, что одному старику медные рудники не поднять, и были готовы внести свою долю.
Разговор этот внимательно слушал молодой чиновник шестого ранга, посланный, судя по щеголеватому его кафтану, из столицы с какой?нибудь проверкой. Чиновник был не один: рядом с ним сидел хорошенький мальчик лет тринадцати или четырнадцати, в синей бархатной курточке лицеиста Белого Бужвы.
Вот спустя некоторое время купец поинтересовался у чиновника, кем ему приходится мальчик, — братом или племянником, и куда они едут, и чиновник ответил, что мальчик этот ему вроде воспитанника, и из?за летнего перерыва в занятиях он взял его с собой, а едет он инспектировать сыры в провинции Инисса. Разговорились; чиновник как?то удивительно располагал к себе; заказал всей компании вина и поинтересовался, не укажут ли ему хорошую модную лавку, — он слыхал, что в здешних местах отличные кружевные воротники. Один из торговцев как раз занимался воротниками. Принесли узел с образцами, бывший с торговцем, чиновник пришел в такой восторг, что тут же, не торгуясь, купил три штуки. Сели вместе пить вино.
— А помните советника Нарая, — вдруг полюбопытствовал один из купцов. — Страху?то было, а что оказалось? Арестовывал людей за страсть к стяжательству и за блуд, а сам в это время сделал какой?то девице ребенка, — государь выгнал его сразу, как только узнал о девице.
— И вовсе не поэтому его выгнали, — возразил сосед. — В саду у Андарза стояла статуя плачущего лебедя, господин Андарз переселил в эту статую душу Нарая и оттяпал ей голову, и как только это случилось, государь охладел к Нараю.
— А сколько вы платите господину Андарзу, — полюбопытствовал молодой чиновник.
— Да процентов тридцать платим, — ответил купец.
— А зачем?
— Как зачем? — рассердился купец, — затем, что я как яйцо, меня только курица не раздавит. Конечно, если бы меня человеком признали, так ни шиша бы Андарз от меня не видал. Только вряд ли это случится, а?
— Да, — согласился молодой чиновник, — вряд ли господин Андарз станет добиваться, чтобы вас признали человеком, даже если ему очень хорошо за это заплатить.