— Да за то, что вам скоро отрубят головы, — сказал Нан.
— За что это нам отрубят головы, — возмутился варвар, — я лично ничего такого не делал, чтобы мне рубили голову!
— А за то, что вы теперь помеха для короля, — ответил Нан, — раньше король жил на дань, а теперь ему придется жить на налоги с Аракки. Раньше ему были нужны воины, а теперь — чиновники. Воины ему, прямо, скажем, совсем не нужны. Тот, кто опирается на воинов, вынужден уважать их свободу, а тот, кто опирается на чиновников, насаждает всеобщую покорность.
— Точно, — сказал Росомаха, — уже крутился там один, бывший казначей Хамавна! Говорил, что если назначить его главой казны, через пять он один даст королю больше денег, чем все наше войско! Мы его за такие слова зашили в мешок вместе с муравейником, так Аннар три дня ругался!
— У каждого народа, — сказал чиновник, — свои привычки, и тот, кто стыдится привычек своего народа, не достоин им править.
Раньше ему были нужны воины, а теперь — чиновники. Воины ему, прямо, скажем, совсем не нужны. Тот, кто опирается на воинов, вынужден уважать их свободу, а тот, кто опирается на чиновников, насаждает всеобщую покорность.
— Точно, — сказал Росомаха, — уже крутился там один, бывший казначей Хамавна! Говорил, что если назначить его главой казны, через пять он один даст королю больше денег, чем все наше войско! Мы его за такие слова зашили в мешок вместе с муравейником, так Аннар три дня ругался!
— У каждого народа, — сказал чиновник, — свои привычки, и тот, кто стыдится привычек своего народа, не достоин им править. И сдается мне, что королю Аннару Сорочье Гнездо свобода его народа так стоит поперек горла, что он готов продать свой народ за двухлетнюю девку с приданым и за титул наместника.
— Клянусь божьим зобом, — изумился варвар, — да ты попал прямо по головке гвоздя!
— Или вот хотя бы песня о том, как черный Бужва проложил королю путь в город, — продолжал Нан. — Не понимаю, что вы так восхищаетесь песней, — ведь согласно этой песне победу королю принесли не вы, а старый покойный чиновник империи, который и меча?то никогда держать в руках не умел, и вдобавок вел себя в этом деле как последний изменник, а это «справедливое правление», которого Бужва потребовал от короля, значит не что иное, как то, что тебя и твоих детей скормят муравьям!
Росомаха так удивился, что хлопнул себя по ушам и сказал:
— И правда так! Удивительное дело песня: если бы нам прямо сказали, что король собирается покончить с вольностью своего народа, мы бы немедленно перерезали ему глотку, а когда нам поют, как судья Бужва, дрался, видите ли, за будущую справедливость, так мы только бросаем золотые певцу!
По возвращении к господину Нараю Нан доложил:
— Король ласов груб и неотесан, однако хотел бы разделаться с независимостью своих воинов. Если он одолеет свою знать, из него выйдет отличный наместник, если он поссорится с ней, то его зарежут, и Аракку нетрудно будет отвоевать. Кроме того, в племени имеется человек по имени Росомаха. Князь Росомаха беспринципен, жаден и труслив, обладает всеми необходимыми для изменника качествами. Было бы очень важно посадить на трон такое ничтожество.
10
Утром Шаваша отвели к королю.
Несмотря на то, что варварам отвели Третий Квартал, они отказались жить в темных домах, а заняли один из садов, окружавших столицу, и, вырубив лишние деревья, раскинули там триста шатров. Многие чиновники отнеслись к этому с уважением. На рынке говорили, что варвары — дети природы и гор, и не могут жить среди душных стен.
Сын короля нахмурился, увидев Шаваша. Он велел мальчишке лечь и раздеться, а потом начал вертеть его из стороны в сторону, мять бедра и смотреть зубы. Дружинники стояли кружком и обсуждали достоинства нового раба. Когда Маленькая Куница запустил ему пальцы в рот, Шаваш подумал, не укусить ли варвара, но благоразумно воздержался от такого поступка.
— Разве это человек, — сказал Маленькая Куница, — если его послать пасти овец, он и то замерзнет на перевале.
Днем Маленькая Куница велел Шавашу поискать вшей у него в голове, и Шаваш полюбопытствовал, почему они расположились в шатрах, а не в домах. Маленькая Куница ответил:
— В прошлый раз, когда я и Ратут Росомаха ездили по ойкумене, у нас не было с собой шатра, и эти проклятые чиновники драли с нас за гостиницы такую цену, что просто страшно сказать. Вот мы и решили, что на этот раз этим охотникам за деньгами не удастся слупить с нас ни гроша.
Вот Шаваш повыловил из королевского сына вшей, заплел ему косу и принес вина, а потом не удержался и всхлипнул.
— Ты чего такой грустный? — удивился Маленькая Куница.
— Ты чего такой грустный? — удивился Маленькая Куница.
— А правда, сказал Шаваш, что вы едите рабов?
— Ба, — сказал Маленькая Куница, — очень редко и очень плохих рабов. Если ты будешь хорошим рабом, отец тебя не съест. Он выделит тебе людей, и может быть, сделает своим сыном.
Шаваш засопел.
— Ты чего сопишь, — удивился Маленькая Куница. — Разве, если бы ты понравился господину Андарзу, он сделал бы тебя своим сыном?
— Нет, — сказал Шаваш, — как бы я ни понравился господину Андарзу, он никогда бы не сделал меня сыном. Но если бы я ему не понравился, он бы никогда меня не съел.