— Ты что здесь высматриваешь?
Шаваш оглянулся:
Перед ним, слегка наклонив голову и глядя на него по?птичьи, стояла невысокая женщина. На женщине была дорогая бархатная юбка, расшитая серебряными цветами и коралловыми ветками, и синяя кофта с разрезами и кружевами. Над волосами женщины была укреплена маленькая бабочка, сделанная из жемчуга и драгоценных каменьев, и при каждом движении прелестной головки бабочка вздрагивала и трепетала крыльями.
Шаваш раскрыл рот и уставился на бабочку.
Женщина рассмеялась.
— А, ты тот самый раб с хомячком за пазухой! А чего ты такой грязный?
И женщина со смехом взъерошила Шавашу волосы и притянула его к себе. Шаваш обомлел. Женщины часто ерошили ему волосы, но ни одна из них не носила рубиновых бабочек в волосах. В лучшем случае они носили в волосах серебряную рыбку, знак своей профессии. Шаваш понял, что это та самая жена Андарза, ради которой он отослал из столицы всех остальных, и что Андарз, верно, потешил ее рассказом о мальчишке. Шаваш уцепился за пышную юбку. А женщина шаловливо повертела его в руках, полезла ему за пазуху и спросила:
— А где твой хомячок? — спросила она.
— Сейчас принесу, — сказал Шаваш.
— Постой, — вскрикнула женщина, — но Шаваш был уже далеко.
Он мчался со всех ног по золотой дорожке, в глубину сада, к дому, туда, куда ушел вчерашний парень. У красного флигеля Шаваш остановился, и осторожно шагнул за угол, туда, куда пять минут назад скрылся желанный привратник.
Шаваш сделал шаг, другой и третий… Рядом с дорожкой тянулся мраморный бассейн. В бассейне жил государев подарок — тюлени. Четыре для назад господин Андарз заметил, что дно в бассейне зеленовато, и ему стало неприятно, что кто?то может сказать, будто он не ценит государев подарок. На следующий день тюленей перевели в зимний домик, а воду из бассейна выкачали и начали ставить новое дно, из пестрой яшмы.
Шаваш заглянул в бассейн: полдневной солнце стояло в самом зените, на далеком дне были навалены друг на друга яшмовые квадраты и треугольники. Рабочих не было. Около маленьких квадратов, далеко внизу, залитый солнцем и кровью, лежал давешний привратник.
Шаваш раскрыл рот и принялся вопить.
Прошел час: Шаваш, свесив в голову, стоял в кабинете господина Андарза, напротив него сидели Андарз и Нан, а позади стоял очень сердитый эконом Дия.
Андарз сказал:
— Несчастья, одно за другим, так и валятся на мой дом! Сначала убили друга, а теперь какой?то простолюдин осквернил своей кровью императорский прудик для тюленей! Придется выкапывать новый пруд!
Нан молчал. Андарз всплеснул рукавами и продолжал:
— Кто вообще пустил этого простолюдина в мой сад? Разве неясно, что этот дурак потерял голову от красоты? Небось, вертел головой по сторонам, и не заметил, что в прудике нет воды! А заметив, дернулся от испуга и полетел вниз! Это всегда так с простолюдинами: едва попав в жилище великого сановника, они глазеют на красоту вокруг и не замечают пропасти под ногами!
Нан молчал, облокотившись на руку, и задумчиво потирал подбородок.
Андарз всплеснул рукавами и продолжал:
— Кто вообще пустил этого простолюдина в мой сад? Разве неясно, что этот дурак потерял голову от красоты? Небось, вертел головой по сторонам, и не заметил, что в прудике нет воды! А заметив, дернулся от испуга и полетел вниз! Это всегда так с простолюдинами: едва попав в жилище великого сановника, они глазеют на красоту вокруг и не замечают пропасти под ногами!
Нан молчал, облокотившись на руку, и задумчиво потирал подбородок. Этот подбородок ужасно не нравился Шавашу. У людей с такими ласковыми глазами не должно было быть таких твердых подбородков.
А эконом взял Шаваша за ухо и сказал:
— Ты чего поднял крик? В следующий раз, когда увидишь непорядок в хозяйстве, пойди к старшему человеку, и тихо доложи, чтобы дело можно было замять! А то кричит, как петух на рассвете!
Императорский наставник брезгливо усмехнулся и сказал:
— Бесполезный разговор, господин Дия. Эти люди запоминают задницей, а не головой. Идите и напишите приказ, чтобы ему выдали двадцать палок: вот тогда он запомнит.
Эконом ушел писать приказ, а Шаваш, которого разговор о двадцати палках привел в страшное беспокойство, завертел головой.
— Так что ты делал в саду? — спросил Нан, когда они остались одни.
— Я, — сказал Шаваш, — побежал смотреть за этим человеком.
— Ты его знаешь?
— Это привратник из «Красной тыквы».
— Да он всю дрянь в городе знает! — воскликнул Андарз.
— Я его увидел только вчера, — сообщил Шаваш. — Вы велели мне выяснить, в какой харчевне Дануш Моховик собирался поговорить с убитым Ахсаем, и я выяснил, что это была «Красная тыква».
Нан и Андарз изумленно переглянулись, и Нан с неожиданной ловкостью подскочил к двери и распахнул ее: не подслушивает ли кто? Но за дверью никого не было.
— Я пошел в «Красную Тыкву», — сказал Шаваш, — и узнал, что Дануш Моховик говорил неправду: он встретился там с господином Ахсаем в вечер убийства и учинил скандал. Хозяин харчевни полагал, что Ахсай и Дануш Моховик собирались ужинать вместе, ибо господин Ахсай заказал ужин на двоих — а потом к нему пришел Дануш Моховик.