Айр?Незим немного помолчал. И ночи не проходило, чтобы кто?то не пустил слуха о драке между осуйскими матросами и народом, и каждый пятый из слухов оказывался верным. Обычно власти столицы не очень?то извинялись за потасовки. В случае чего, они еще брали штраф с осуйского квартала.
— Нет, сказал посол, — наших сегодня никого не зарезали, а вашего чиновника, представьте себе, чуть не зарезали: и причем в нашем квартале.
— Кого же это, — поинтересовался Нан.
— Иммани, секретаря господина Андарза.
Нан всплеснул руками.
— Что вы говорите! Я распил с ним сегодня чашечку вина в «Трех Трилистниках». Заметил, что он желает напиться, и спешно простился. Однако, что ему понадобилось в осуйском квартале?
Осуец пожал плечами:
— Наши патрульные, — сказал он, — обнаружили его под стеной квартала в тот момент, когда над ним старался какой?то бродяга. Они пытались поймать злоумышленника, но тому удалось утечь. Иммани был мертвецки пьян. Вряд ли он соображал, куда идет.
Нан вспомнил женский силуэт в двери и шепот: «Иммани! Иммани!» Это точно — вряд ли Иммани соображал, куда идет, но ноги сами привели его в знакомое место. Вернее, то, что между ног.
Новый судья выразил желание посмотреть на пьяного. Осуец, из вежливости, лично проводил его в подсобное помещение при посольской лавке.
Новый судья выразил желание посмотреть на пьяного. Осуец, из вежливости, лично проводил его в подсобное помещение при посольской лавке. Иммани лежал на деревянной скамейке, и от него несло спиртным и канавой. Нан осторожно поковырялся в одежде пьяного, вытащил кошелек и двумя пальцами ослабил кожаный шнурок:
— Однако у него ничего не украли! — изумился чиновник.
— Бродяга выронил кошелек, когда увидел патруль, — пояснил посол.
Кладя кошелек обратно, Нан тихонько спустил в него ключи, которые он три часа назад прихватил с собой. Случись у него такая история со стражниками империи, он бы, разумеется, спер ключи, а стражники бы сперли все остальное. Но тут добродетельные лавочники, как и опасался Нан, оберегли карманы. «Вот чудаковатый народ» — причмокнул про себя чиновник.
Господин посол заверил господина судью, что завтра же утром, едва откроют большие ворота, он лично отправит захворавшего чиновника в дом своего друга Андарза. Он был очень растроган учтивым визитом гостя, и, прощаясь, вынес ему скромный подарок. «Это не случайный визит! — отметил про себя консул. — Этим визитом он хочет показать, Нан не забыл прежних друзей, и при случае можно на него рассчитывать.»
Консулу было крайне приятно иметь среди приближенных Нарая человека, на которого можно было рассчитывать.
6
Когда Шаваш проснулся, было уже позднее утро: в стеклянных окнах сверкало лимонное солнце, плавились золотом крутобокие вазы на малахитовых подставках, и по расшитому шелком ковру кралась пушистая кошка. Постель молодого господина была пуста: пухленькая служанка вытряхивала перину. На столике лежала книга с черной обложкой.
— Давай?ка я помогу, — сказал Шаваш.
— Да лежи уж, — сказала служанка.
Но Шаваш все?таки помог ей управиться с периной: потом служанка показала ему, как мести ковер, чтобы вылущить из него кошачью шерсть, а сама стала заплетать в шар свежие цветы.
— Уф, — сказала служанка через час, — однако сегодня я раненько управилась.
Они сели рядышком на ковер и Шаваш, любопытствуя, подоткнул под себя книжку с черной обложкой.
— А что это молодой господин тебя позвал? — спросила пухленькая служанка, которую звали Дарани, что означало «сад тысячи удовольствий».
— Не знаю, — сказал Шаваш. — Боязливый он. Чего он боится?
— Ну, — сказала служанка, — у людей из рода наместников Аракки всегда есть кого бояться.
— А что, — спросил Шаваш, — правда, что есть такие личные привидения, которые липнут к одному человеку, и ходят за ним даже днем, а другие люди их не видят?
— Не знаю, — сказала служанка, — а только в этом доме водятся привидения всех четырех видов. Ты лучше ночью не ходи к Белому Пруду: утопят.
— А кого здесь больше, — спросил Шаваш, — живых или приведений?
— Днем, наверное, больше живых, — сказала служанка, — а ночью больше привидений. Намедни господин Теннак зашел ночью на задний двор: так какой?то покойник налетел на него сзади и стал топтать. Теннак дал ему разок между глаз, и покойник — бряк на землю. Наутро на этом месте нашли белого хряка: Теннак проломил ему лоб. А вчера секретарь Иммани напился пьян и не ночевал в усадьбе: так в его флигеле видели призрачный огонь.
— Это, наверное, был вчерашний покойник, — сказал Шаваш, — какой?то у него был зуб на Иммани.
— Да ты что? — возмутилась служанка таким предположением. — В нашем доме обитают самые высокопоставленные мертвецы трех династий! Есть даже несколько родственников императора.
Да какой?то там привратник в трактире и носа бы не посмел высунуть в их обществе! Они бы его тотчас разодрали на клочки!
— А какие в доме самые частые привидения? — спросил Шаваш.
Пухленькая служанка задумалась и стала загибать пальцы.
— Ну, во?первых, покойная госпожа. У покойников обычно после смерти переменяется характер: и вот при жизни она не обращала на сына внимания, но после смерти повадилась к нему ходить каждую ночь. По?моему, она дурно влияет на Астака.