— Где тут Идолище Поганое? — заорал на него Али, поднося к разбитому носу шайтана огромный кулак.
— Не скажу! — затрясся шайтан.
— Почему? — удивились братья. — Эй, а может, тебе еще хочется?
— Шайтаны любят, когда их лупят! — пошутил Вали. — А давай мы его бульниками накормим! Ты любишь бульники? Ну булыжники?
Шайтан поморщился.
— Не очень. Только когда совсем жрать нечего.
— Тогда говори!
— Не могу, меня уволят!
— То есть как уволят? — хором удивились братья. — Откуда?
— С Курсов повышения богатырской квалификации! — донесся до них знакомый голос. Али и Вали повернулись и едва не сели от изумления. Перед ними стоял ефрейтор Збруев собственной персоной и посмеивался в усы.
И тут строевая выучка, полученная на курсах, взяла верх над удивлением. Али и Вали вытянулись в струнку и бравыми голосами гаркнули:
— Здравия желаем, товарищ ефрейтор!
— Вольно! — улыбнулся Збруев, испытующе глядя на богатырей. — Быстро добрались, ничего не скажешь! Ну-с, а табачок-то с собой? Привезли, не рассорили?
Али тронул карман, где сидел Гаркуша. Карман был пуст. Кощеевский агент смылся незаметно.
— Ну чего замолчали, отвечайте!
— Не имеем права, — набычился Вали. — Мы выполняем это… как его?
— Спецзадание! — вспомнил Али.
— Найти и погубить Идолище Поганое? — еще шире улыбнулся ефрейтор. — Так это мой оперативный псевдоним. Вы что, с Луны свалились? Да меня на курсах только так и зовут! Не в глаза, конечно, боятся получить наряд вне очереди, ха-ха! Ну давайте сюда табак, черт знает сколько времени не курил!
37
Илья и Яромир стояли на носу судна и с любопытством рассматривали чародеев.
Дуремаг на всякий случай прикинулся мертвым, как тряпка обвис в руке у Яромира и очень художественно закатил глаза. Алхимус, напротив, громко рыдал, звал маму и порывался чмокнуть Илье руку.
— Это все он! — заливаясь слезами, тараторил Алхимус. — Я вообще ни при чем! Он и меня все время палкой по голове бил. И коньяк, от которого глупеют, заставлял пить. Он и ваших друзей этой дрянью напоил, и сам потом напился!
— Хороший коньячок! — похвалил Илья. — Только ведь от любого вина дуреют.
— А от этого еще и глупеют. Да как! Целый день будешь ходить дурак дураком!
— А потом снова поумнеешь?
— Если по башке двинуть, то поумнеешь. Я очень умный! Меня мой учитель каждый день палкой лупит!
— Вот видишь, Яромирка! — развеселился Илья. — Твое учение живет и процветает. Теперь нам надо Алешку с Добрыней найти и настучать им по кумполу, ха-ха!
— Чтобы найти, нужно еще приземлиться, — сказал Яромир, глядя на приближающийся остров. Давай я оживлю этого колдуна и расспрошу его как следует обо всем.
— А как вы меня будете оживлять? — заинтересовался Дуремаг, приоткрыв правый глаз.
— Мы будем тебя бить о палубу, — добродушно прогудел Илья. — Или палуба развалится, или ты оживешь!
— Но это же очень больно! — прошептал чародей. — Вы ведь не садисты?
— Почему садись ты? — возразил Яромир. — Скорее уж, ложись ты! — и он плашмя приложил колдуна о палубу. Корабль вздрогнул и едва не сбился с курса. Зато Дуремаг мгновенно вскочил на ноги и радостным голосом заявил:
— Спасибо, дорогие богатыри! Вы меня оживили. Век не забуду! — Он извернулся и вытащил из задницы пару заноз. — Я и поумнел, и ожил — все сразу! Хотите, я для вас сделаю какое-нибудь чудо? Могу превратить вас в э…
— В таракашечек? — нахмурился Яромир. — И не пытайся, не выйдет!
— Почему? — замер Дуремаг.
— А я из тебя все колдовство выбил! Вместе с зубами!
Дуремаг потрогал пальцем корешки зубов и несказанно удивился:
— А ведь и верно! Когда только успел?
— С одного раза, — сказал Яромир. — А теперь отвечай, зачем на Буян летите?
— Я скажу, скажу! — радостно затрепетал Алхимус.
— Молчи, Витя! — завопил Дуремаг. — У нас еще есть шанс: нас ждет Идолище Поганое! Мы еще войдем в мировое правительство. Нам бы только этих дураков обмануть!
Илья и Яромир переглянулись.
— По-моему, он не поумнел! — усмехнулся Илья.
— Сейчас долечим! — Яромир обхватил голову Дуремага и, не обращая внимания на вопли, принялся выстукивать на ней торопливую дробь.
— Так. Шишки ума совсем нет! Вместо нее — впадина. А это что? Шишка глупости? Да это же целый нарост! Ничего, сейчас вдавим внутрь, вот так! А это шишка любви, только какая-то странная… ты что, извращенец?
— Нет, я хороший! — завопил Дуремаг.
— Знаем мы таких хороших!
— Ой!
— Вот тебе и «ой»!
Наконец Яромир отпустил Дуремага и тот мешком свалился на палубу.
— Знаем мы таких хороших!
— Ой!
— Вот тебе и «ой»!
Наконец Яромир отпустил Дуремага и тот мешком свалился на палубу.
— Вот, теперь порядок! — Яромир довольно потер руки.
Чародей медленно приходил в себя. Наконец он сел и, не глядя на богатырей, попросил пустую бутылку.
— А это еще зачем? — удивился Илья.
— Мне стало мучительно больно за бесцельно прожитые годы, — сквозь зубы процедил чародей. — Ой, как жжет позор за подлое и меленькое прошлое! Я приговорил себя к добровольному заключению в бутылке. Витя! Тебя это тоже касается!
— Я в бутылку не хочу! — попятился Витя. — Я уж лучше тут останусь. Шеф, я тебя предам, и мне скостят!
— Сволочь! — констатировал Дуремаг.
— Да, я сволочь! — гордо заявил Витя. — Поэтому я не хочу в бутылку. Не хочу и не полезу!