— О! Теперь я понимаю, кто это! — торжественно заявил халиф, с презрением глядя на испуганных царедворцев.
— Это наши новые дворники! Вот как работать надо! Вжик-вжик! А вы хотели их войсками затравить? Средь нас измена?!
— Никак нет, ваше величество! — подскочил к нему начальник дворцовой стражи Мемнон Ага. — Мы всего лишь хотели проверить их надежность!
— Ну и как? Проверили? — Халиф с непередаваемой иронией посмотрел на Мемнона Агу.
— Проверили. Люди надежные, свое дело знают!
Халиф снова залюбовался работой богатырей. Под их здоровенными метлами весь мусор куда-то мгновенно исчезал, казалось, настоящий вихрь уносит с площади накопившийся за долгое время сор. Между тем кумар стал потихоньку отпускать его величество. Омар ибн Фундук тронул носком сапога отключившегося кумаршика. Кто-то из прислуги опомнился, подскочил и сунул его величеству в рот мундштук, но от усердия сунул дальше, чем надо. Халиф едва не подавился, вытаращил глаза и заверещал:
— Кто их пригласил? Я хочу знать, кто нанял на работу этих молодцов?
Великий визирь отлип от окна и умело склонился перед повелителем.
— Это я! Я, ваше величество, нанял этих богатырей.
— Молодец! — похвалил его халиф. — Удвойте им зарплату и не вздумайте менять процентовку. Нам такие люди нужны.
Между тем богатыри, умело работая боевыми метлами, дошли до ступеней дворца, смели остатки стражи и, продолжая работать, вошли в приемную залу.
— Вы куда, мужичье? — рявкнул на них главный евнух, выставляя вперед породистое лицо скопца.
— Сюда! — скромно ответил Яромир, проводя метлой по его толстой, лишенной даже признаков растительности морде.
— Ам-ням, тьфу! — Евнух выплюнул откушенный кончик метлы и отскочил в сторону.
— Порядок должен быть везде! — строго заметил Илья Муромец. — Эй, толстый, — повернулся он к сиятельному Аге Мемнону. — Что это за бумажку ты бросил?
— Это обертка от конфеты, — сказал Мемнон Ага, делая шаг назад.
— А ну подними, кому сказал!
Начальник дворцовой стражи перевел растерянный взгляд на халифа. Халиф за это время успел устроиться на своих подушках и наблюдал всю сцену свысока.
— Ты что, глухой? — повторил Муромец.
— Я начальник стражи… — начал было Мемнон Ага, задрав кверху курносый нос.
— Да хоть кто, — перебил его Яромир. — Мусорить в общественном месте никому не позволено! Быстро подошел и поднял!
Мемнон принял было оскорбленную позу, но Илья молча взял его за ухо и подвел к брошенной бумажке.
— Быстро подобрал и отнес в урну!
Красный от позора, начальник дворцовой стражи нагнулся, скрипя суставами, подобрал бумажку и спрятал ее в карман.
— Молодец! — похвалил его Илья Муромец и обвел взглядом приемный покой. Царедворцы невольно прижались к стенке.
— Безобразие, развели свинарник! Тут не мести, тут мыть надо! Как вы ходите по такому полу? На нем же слой грязи! Кто здесь главный?
Он тяжелым взглядом обвел испуганную челядь. Челядь задрожала, предчувствуя нехорошее. Нужно было срочно что-то предпринимать, и великий визирь предпринял.
— Самый главный у нас — халиф! — ехидно заявил он, кивая в сторону царского ложа.
Его величество продолжал пребывать в кумарных грезах, с равнодушным любопытством глядя на богатырей. Все происходящее казалось ему очень забавным.
— Ага! — многозначительно произнес Муромец и принюхался. — Это кумар?
— Кумар, кумар! — закивали царедворцы.
Илья чеканным шагом подошел к кумарщику. Тот вытаращил на него глаза и стал жадно затягиваться, снова забывая выдыхать. Через минуту дым попер у него из ушей, и кумарщик уже во второй раз потерял сознание.
— Вот видите, до чего доводит разврат? — брезгливо сказал Муромец. — Ну ничего. С этим мы сейчас покончим. Отныне начинаем вести здоровый образ жизни! А этих молодцов… — Он с отвращением посмотрел на кумарщиков. — Яромирка, ты можешь их выбросить из города подальше?
— Может, на Луну? — обрадовался Яромир.
— Верно мыслишь. Там им самое место! Тащи их на улицу и запускай на эту, как ее?
— На орбиту, — подсказал Попович.
— Вот именно! А мы сейчас начнем наводить порядок. Ну-ка, ваше величество, вставайте к чертовой матери! Я сказал к чертовой матери, а не в соседнюю дверь!
Поймав халифа за рукав, Илья Муромец посмотрел в измученные наркотическим кайфом глаза его величества.
— Кто вам эту гадость подсунул? Эхма! Здоровье-то у вас и так никудышное! Ну ничего, мы его наладим, есть у меня хорошая метода. Алешка!
Попович подскочил к Илье.
— Бери этого маленького, — ткнул он пальцем в Мемнона Агу, — и дуй на кухню! Тащите ведра, тряпки, ну не мне тебя учить.
— Бери этого маленького, — ткнул он пальцем в Мемнона Агу, — и дуй на кухню! Тащите ведра, тряпки, ну не мне тебя учить. А мы пока все это барахло выкинем на свалку. Не приемный зал, а какая-то спальня, ей-богу! Значит так: постельное белье на дрова, а постель на склад! Или наоборот? Мы вам, ваше величество, поскромней сделаем спаленку. Досточки подложим под спину, чтобы выправить осанку, ну и вообще. Эй, гвардия! — он повернулся к царедворцам. — Ты вот, к примеру, кто?
Каменея от страха, главный визирь подошел к Илье:
— Я первый министр, господин дворник.
— Значит, ты и отвечаешь за это безобразие. Вот тебе подушки, неси на склад. Что, ты не знаешь, где у вас склад? Ну ничего себе, и это называется, первый министр! Уволю без выходного пособия!