— Так ты считаешь, что это невозможно? — взревел шайтан. — Ты — жалкий, ничтожный колдунишка! Ну так смотри же!
Недолго думая он сиганул через борт, шмякнулся на песок, подбежал к горным богатырям, выбрал ближайшего, с наглой бритой харей и, предварительно облизнувшись, полез ему в задницу.
Горный великан заверещал, попытался отбиться, затем как-то сразу обмяк и затих, уткнувшись мордой в булыжник.
Шайтан был очень силен, но, очевидно, переоценил свое могущество. Он залез до пояса и неожиданно застрял. Дуремаг и Алхимус уставились на потрясающее зрелище. Какое-то время демон прыгал по песку с надетым на себя горным великаном. Но каждый раз его движения становились все неувереннее и неувереннее. Шайтан пару раз запнулся и наконец упал, задрав кверху толстые мохнатые лапы.
Волшебников разобрало любопытство. Летучий корабль опустился еще ниже, капитан подал сходню, и чародеи, нацепив на головы тюбетейки-невидимки, сошли на землю.
Они остановились возле горного великана, из задницы которого торчала еще одна задница с безвольно повисшими ногами, и ненадолго задумались.
— Вот тебе и шайтан! — наконец усмехнулся Дуремаг.
В этот момент из-за скалы выглянул еще один горный великан. Он бегло осмотрелся, сказал: «Ой!» — и вначале никого не увидел, но затем неожиданно оживился.
— А я вас вижу, вижу! Ой, какие прозрачные! Вы, наверное, колдуны, да? — спросил он шепотом.
— А я вас вижу, вижу! Ой, какие прозрачные! Вы, наверное, колдуны, да? — спросил он шепотом. — На вас шапка-невидимка, так?
— Так, — нехотя согласился Дуремаг. — А ты откуда такой догадливый? Небось богатырь?
— Не, — покачал головой великан и покосился на домишко, стоящий невдалеке. — Мы горные великаны. Мы колдовство далеко-о чуем! А богатыри вон там. Так что спасайся, кто может!
— А мы их не боимся! — ответил Дуремаг. — У нас против них есть одна маленькая забористая штучка! — и он похлопал себя по карману, где лежала бутылка с коньяком «Белый аист».
— Не уходите! — взмолился великан. — О великие чародеи, неужели вы бросите моего собрата на произвол судьбы? Разве вы не видите, как он страдает?
Дуремаг поднял бровь.
— Н-да. Но ведь он страдает не один, а совместное страдание так возвышает… Но к делу. Есть у меня хорошенькое средство. Называется касторка. Если оно не поможет, то ничто не поможет! Витя, принеси склянку с моей любимой касторкой. Сейчас мы постараемся помочь твоему собрату!
Запыхавшийся Алхимус притаранил бутылку с густой маслянистой жидкостью. Дуремаг побултыхал ею, полюбовался на зеленые прожилки… и не выдержал, сделал пару глотков. Затем влил в пасть горного великана полбутылки.
— Этого должно хватить… Да вот уже, действует!
Действительно, горный великан ожил, заскреб ногами по земле и тяжело поднялся на все, теперь уже четыре, лапы. Правда, одни лапы смотрели вперед, а лапы шайтана назад.
— Пошли, сейчас рванет! — предупредил чародей своего ученика, и они поспешили к домику. Между тем горный великан попытался сорваться с места и убежать, в то время как лапы шайтана устремились в другом направлении. В результате великан как юла закрутился на месте. В следующую секунду раздался взрыв такой силы, что с домика снесло крышу, а чародеи, упав, покатились по земле. Горный великан и шайтан, словно два пушечных ядра, устремились в разные стороны.
На грохот из домика выбежали Алеша Попович и Добрыня.
— Гроза? — удивился Добрыня и посмотрел на ясное небо. Стоящий за скалами корабль он не увидел.
— Какая гроза, откуда? — возразил Попович. — Здесь и дождей-то не бывает, да и небо ясное. Наверно, салют, из пушек стреляют!
— И то верно, — согласился Добрыня. Богатыри уже было направились обратно к домику, но тут Попович увидел стоящую на песке бутылку.
— Глянь, что это? — Он поднял бутылку и принялся ее разглядывать.
— Вино! — обрадовался Добрыня.
— Похоже, но только откуда оно здесь?
— Ха! Великаны небось потеряли, когда удирали! Ну-ка, дай сюда, — Добрыня забрал бутылку у Поповича.
— «Белый аист». Коньяк. Фирма! Ну-ка… — Он отвинтил крышку и осторожно понюхал. — Пахнет спиритусом! — Зажмурив глаза, Добрыня сделал осторожный глоток. — Здорово! — Он сделал второй глоток и сразу поглупел. — На, Алешка, хлебни! Эх, хорошо с устатку!
Попович все еще сомневался, но, видя, что с Добрыней ничего страшного не происходит, тоже пригубил. И тоже поглупел.
— Ну вот! Дело сделано! — послышался рядом довольный голос.
— Витя, теперь можно снять тюбетейки.
И чародеи сняли тюбетейки-невидимки.
— Вы кто? — удивились богатыри.
— Ваши хозяева! — нагло ответил Дуремаг. — А теперь говорите, где еще двое?
29
Весь день Дормидонт, Великий князь Лодимерский, крутился как белка в колесе. Его подняли ни свет ни заря, припудрили синяк под глазом, одели в секонд-хендовские шмотки, чтобы его величество не слишком отличался от гостей, подкрасили и набриолинили усы, подкрутив уныло свисающие кончики кверху.
— Усы, загнутые вверх, означают всемерное благополучие и стремление к победам! — науськивал его Кощей.
После легкого завтрака, за которым его величество съел матерого цыпленка, блюдо холодца, яичницу с жареными грибами, плошку красной икры, чашку черной и отварную стерлядку, запив все это кувшином ядреного кваса, пришла пора встречать именитых гостей.