Кощей выпрямился во весь рост, под потолок, но тут же присел, хватанув горячего воздуха.
— Действительно, жарковато нынче. Пар какой-то злодеручий! Эй, банщик!
Дверь немедленно приоткрылась, в нее просунулась круглая голова банщика и не мигая уставилась на Кощея.
— Слушаю, ваше высокопре-кхе-кхе-кхе!
Раскаленный, светящийся от жара воздух разом хлынул в образовавшуюся щель, закрутился вокруг банщика как маленькое торнадо, сорвал с его головы колпак и умчался прочь.
— Чего так жарко-то? — простонал Кощей. — Вы что, задумали его величество живьем сварить?!
— Никак нет, ваше высокопре-кхе-кхе! — снова закашлялся банщик. — Печь-то у нас термоядерная!
— Это как понимать? — испугался Кощей. — Что за выдумки? Да я вас всех за такую самодеятельность в масле сварю!
— Не губите, ваше высокопревосходительство! — взревел банщик. — Мы люди маленькие! Что нам прикажут, то и делаем. Сие есть изобретение Петровича. Он его для высоких гостей присобачил, а теперь обкатывает на разных режимах. Он сказал, что «термо», это значит — тепло, а ядра обычные, чугунные. Их раскаляют добела и сразу в чан с водой. Отсюда и пар.
— Кощей! — раздался из банной полутьмы дрожащий голос Дормидонта. — Кто там дверь расхлебянил? По ногам дует!
Кощей грозно посмотрел на банщика и закрыл дверь.
— Разве это баня? — захныкал Дормидонт. — То несусветная жара, а теперь зуб на зуб не попадает!
Действительно, жара подозрительно быстро выветрилась, и в бане стало прохладно. В этот момент в парилку снова вошел банщик. Он с трудом тащил зажатое специальными клещами раскаленное ядро. Пыхтя от натуги, банщик ухнул ядро в чан. Вода мгновенно забурлила, свистя, как Соловей-разбойник, из чана вырвался пар, и в бане снова стало жарко. Но уже не так, как было, а помягче.
Банщик повернулся, оторопело уставился на голого Дормидонта, присел и, пошатываясь, вышел прочь.
— Чего это он, испугался, что ли? — засомневался царь.
— Ну что вы, ваше величество! — Кощей покосился на дверь. — Просто народ в вас души не чает!
— Это верно! — согласился Дормидонт. — Я о своем народе забочусь. Даже школу для этих открыл, для умственно недоделанных…
— Недоразвитых, — поправил его Кощей.
— Ага. Недоразвитых. И училище для переразвитых. А, между нами-то говоря, и те и другие не шибко друг от друга отличаются! — Дормидонт мелко захихикал.
— Это вы мудро поступили! — заметил Кощей. — Эти… мм… граждане нуждаются в особом присмотре. Одни только и ждут момента, чтобы невесть что натворить, другие — чтобы бог знает что придумать. Кстати, ваше величество, а не пройти ли нам в предбанник? Я прихватил с собой изумительную вещь.
Грех будет, если мы ее не отведаем!
— Самогонка? — искренне обрадовался Дормидонт.
— Настоянная на кумарском кизюме! — заговорщицки прошептал Кощей.
— Идем!
В предбаннике было сухо и тепло. Сквозь маленькое оконце приветливо синело небо, ветки черемухи скользили по запотевшему стеклу, словно хотели его протереть. Было слышно, как за стеной стрекочут кузнечики. Издалека доносился веселый девичий смех и плеск воды.
Кощей обшарил висящий на гвоздике халат, вынул из кармана плоскую фляжку и два серебряных стаканчика, не спеша наполнил их, сел рядом.
— Все-таки хорошо у нас на Руси! — мечтательно вздохнул Дормидонт.
— А будет еще лучше, — пообещал Кощей, состроив многозначительную мину. — Ваше здоровье!
Дормидонт выпил, шумно выдохнул воздух, оглядел стол и спохватился.
— Постой, у меня тоже кое-что есть! — Он вскочил со скамьи, кинулся к своему халату и извлек на свет банку малосольных огурцов.
— Мировой закусон!
— Это как раз то, что надо! — согласился Кощей и бесцеремонно запустил в банку пальцы.
— Так вот, ваше величество, — продолжил он, хрустя огурцом, — я не зря сказал, что будет еще лучше. Предполагаемая встреча Большой Пятерки позволит нам выйти на международную арену.
— А что это нам даст? — пожал плечами Дормидонт. — Мы и без них неплохо жили. Разве что так, пообщаться…
Кощей тонко улыбнулся:
— Мы, ваше величество, ждем другого. Есть одна идея, ее Петрович предложил. Будем продавать в Европу навозный пар.
— Что-о?! — Дормидонт едва целиком не проглотил огурец и вытаращился на своего канцлера.
— Навозный пар, — небрежно пояснил Кощей. — Он хоть и воняет, но хорошо горит, зараза. Этого добра у нас завались. Все кругом засра… занавозили. Теперь в дело употребим. Биварцы и франкмасонцы им отапливаться будут, готовить на нем еду…
— Да ведь на таком топливе вся еда провоняет! — возмутился Дормидонт. — Ну Петрович, придумал!
— Между прочим, замечательно придумал, — невозмутимо ответил Кощей. — Будем делать деньги из воздуха. Точнее, из вонючего пара. Лишь бы встреча прошла нормально, без эксцессов, тогда успех гарантирован.
— А какие еще могут быть эксцессы? — забеспокоился Дормидонт. — У нас в Лодимере порядок!
— Все верно, — кивнул Кощей. — Но, по оперативным сводкам, можно ждать провокаций от антиглобалистов. ГКЧП тоже не дремлет.
— ГКЧП? — Дормидонта передернуло от ужаса. — Это что, новое чудовище?
— Городской комитет чертей-подпольщиков, — пояснил канцлер. — До сих пор они себя никак не проявляли, но в связи с некоторыми событиями… впрочем, хватит об этом! Поверьте, у меня все под контролем. Давайте-ка лучше еще по одной!