— Нам не надо в Киев! — испугался Яромир. — От нас русским духом пахнет, а залежные этого не любят. Что нам, со всем Киевом драться?
— Верно! — поддержал Муромец. — Ты, Добрыня, что-то не то загнул.
— Дуболомы! — возмутился Добрыня. — Теперь я понимаю, почему дьяк помешался! Это же пословица такая. Она означает, что нужно взять языка, допросить его с пристрастием и выяснить, где эта самая Старухань.
— А если он и сам не знает? — засомневался Яромир.
— Знает! — твердо возразил Добрыня. — Просто нужно дольше бить, тогда сразу вспомнит.
— Любой?
— Любой! Вот поймаю сейчас кого-нибудь, накидаю пачек и пообещаю на воротине повесить. Так он нам все в подробностях расскажет, а то и сам проводит!
— Я — против! — немедленно возмутился Попович. — Ни в одном рыцарском уставе такого нет, чтобы мучить беззащитных живот… Тьфу! Людей! Вот если у него будет дубина или меч, тогда пожалуйста! Я, помнится, одному пученегу…
Что сделал Алеша Попович с несчастным пученегом, так и осталось неизвестным. Дворовые ворота распахнулись, пропуская лекаря с помощниками. Лежащий на траве дьяк ворочался и беспрестанно твердил:
У Старухани дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том!
— Ишь как запел! — восхитился Илья. — А ну-ка посмотрим, что будет дальше?
Дальше произошло следующее. Лекарь подбежал к больному, склонился над ним и немедленно получил от помешавшегося дьяка по всем частям тела: рукам, ногам и голове. Лекарь отскочил, потирая подбитый глаз, ребра и то, что у каждого добропорядочного мужчины находится внизу живота.
— Сложный случай! — пробормотал он, мстительно косясь на больного. — Налицо припадок, вызванный временным умственным расстройством. А ну-ка, братцы, держите его!
Помощники лекаря сноровисто навалились на дьяка. Один зажал колени, другой руки.
— Ну-с, будем лечить!
Все еще прихрамывая, лекарь подошел к больному, оглянулся и, убедившись, что его никто не видит, пару раз пнул его по ребрам.
Больному резко похорошело. Он даже открыл глаза и осмысленно взглянул на лекаря.
— На что жалуемся? — ласково спросил лекарь.
— На Старухань! — пробасил дьяк, скорчив мучительную мину.
— Сейчас пройдет, — твердо пообещал лекарь и, снова оглянувшись, нанес больному несколько тычковых ударов, от которых тот затих, бессильно распластавшись на траве.
— Что и требовалось доказать! — веско сказал лекарь, глядя на оробевшую дворню. — Клин вышибают клином. Когда придет в себя, выльете на него ушат воды. Вот счет за лечение, — он вытащил из кармана какую-то бумажку и протянул ее подоспевшему подьячему.
Картуз у подьячего сам собой передвинулся с правого уха на левое.
— А что ж так дорого? — завопил он, вертя бумажку так и эдак. — Да за такие деньги…
— А это что? — перебил его лекарь, демонстрируя синяк под глазом. — И вообще. За риск, за находчивость, за срочность. Продолжать перечисление?
— Нет уж, спасибо, — проворчал подьячий. — Ну и дерут! Дешевле похоронить.
— Ну не скажите! — оживился лекарь, пересчитывая деньги. — Впрочем, могу посоветовать одну частную фирму.
Пока длился этот разговор, Илья все присматривался к лекарю, наконец, очевидно придя к какому-то решению, поднялся и поманил его к себе.
— Новый больной! — обрадовался лекарь, подскакивая к Муромцу. — На что жалуемся? Печень, желудок? Требуха?
— Старухань! — твердо сказал Илья, взял лекаря за шиворот и поднял его на уровень глаз. — Ты, как я вижу, парень шустрый. Значит, знаешь!
— Что я знаю? — перепугался лекарь.
— Где находится Старухань. Или ты нам это объяснишь, или ты нас туда проводишь.
— Третьего не дано? — деловито уточнил лекарь.
— Дано. Но оно тебе не понравится.
— Тогда объясню! Вот как со двора выйдете, так направо, а потом все прямо, и прямо, и прямо! А там и упретесь в Старухань.
За время этого короткого разговора дьяк пришел в себя и теперь смотрел на происходящее, не скрывая счастливых слез.
— Дельно! — похвалил лекаря Муромец. — Может, проводишь?
— Я бы и проводил, да некогда, — загрустил лекарь. — Все дела да случаи. На мне весь район держится, в связи с сокращением штатов…
— Молодец! — похвалил его Илья. — Так держать! — и протянул лекаря Яромиру. — На-ко! Двинь его пару раз об угол, чтобы лишнего не брал!
Яромир ловко ухватил лекаря за ноги и пару раз саданул об угол избы. Потом, обвисшего словно тряпка, он кинул его помощникам:
— Забирайте своего командира!
«Командир» был немедленно подобран и в торжественном молчании вытащен со двора.
— Всегда хорошо на душе, когда доброе дело сделаешь! — потянулся Илья. — Ну что, братцы, поехали. Нам время терять неча.
Богатыри выехали со двора. Первым ехал Илья, за ним Яромир, замыкал отряд юный дракончик Гриша, который вызвался проводить друзей. Проехав немного по дороге, отряд повернул направо, как и советовал многознающий лекарь.
Первым ехал Илья, за ним Яромир, замыкал отряд юный дракончик Гриша, который вызвался проводить друзей. Проехав немного по дороге, отряд повернул направо, как и советовал многознающий лекарь. Правда, Илья Муромец с удивлением увидел, что ехать придется все больше огородами, сплошь перегороженными плетнем, дрекольем, а то и частоколом.
— Не успели выехать, уже заблудились, — проворчал он. — Эх! Видно, такой уж я круговой! Однажды, слышь, направился в Киев, а попал к морю Хвалынскому. Там такой приятный городок был и народ тихий, смирный. Ни драк тебе, ни скандалов. Один раз только дубиной попотчевали, да и то за дело, хе-хе!