— Я вспомнил, господин дворник! — затрепетал великий визирь.
— Замечательно! Остальные подходи по одному. Ну чего замерли?
Царедворцы действительно замерли. Со двора донеслись частые удары и приглушенный свист ветра.
— Это кумарщики отправились в свое путешествие, — радостно улыбнулся Илья. — Давай, не стесняйся! Добрыня, проследи, чтобы они не разбежались.
Через несколько минут Муромец нагрузил дворцовых клевретов спальными принадлежностями и наладил самому последнему пинка для скорости. Остановившись возле балдахина, он ненадолго задумался.
— Это еще и клоповник! — догадался богатырь. — Ну ничего, дело-то поправимое!
Разломав кровать, он выбросил ее в окно, сорвал балдахин и принялся метлой сметать клопов с потолка. Клопы орали от ужаса, ругались на своем языке, но Муромец смел их в кучу и прихлопнул каблуком. — Вот так-то лучше!
Через минуту в зале появились Мемнон Ага и Попович. Они тащили бадью с водой и тряпки. В дверь заглядывал бледный от страха шеф-повар.
— А тебе что, особое приглашение? — рявкнул Илья. — Сейчас и до кухни доберемся, и если у тебя там бардак, в котле сварю! Живо за работу!
Шеф-повар исчез со скоростью звука. Через секунду на кухне поднялся настоящий переполох.
— Проняло! — улыбнулся Попович. — А ты что лыбишься? — Он посмотрел на Мемнона Агу. — Бери тряпки и приступай! Что, ни разу не мыл пола? Ну когда-то надо начинать. Да не убивайся ты так, сейчас будут у тебя помощники.
Помощники вернулись со склада, красные от натуги и пыхтящие от одышки. Всем им немедленно вручили по тряпке. Его величество, поскольку он все-таки был халиф, отстранили от самой грязной работы. Тем не менее тряпку вручили и заставили протирать подоконники.
Вначале работа не клеилась. Царедворцы, не привыкшие к труду, печалились, но понемногу печаль ушла, испарилась сама собой, и на ее место пришел здоровый энтузиазм. А когда зал оказался вымыт начисто, энтузиазм возрос настолько, что вся дворцовая знать отправилась дальше, наводить марафет в смежных помещениях.
Между тем Яромир с Добрыней походили по дворцу, приглядели кое-какую мебель и перенесли ее в приемный зал. Теперь здесь воцарились чистота и порядок. У стены поставили большое красивое кресло — для халифа. По стенам расставили скамьи. Когда через пару часов халиф со своими придворными вернулся в приемный покой, все ахнули.
— Как в лучших домах Лондона! — самодовольно заявил Илья Муромец, беря халифа за руку и усаживая его на трон.
— Вот теперь полный, как бы сказали биварцы, орднунг! Кругом чистота и никакого кумара.
— Вот теперь полный, как бы сказали биварцы, орднунг! Кругом чистота и никакого кумара. С ясной-то головой и управление лучше пойдет! А то видели мы ваших подданных — смотреть страшно, кожа да кости! До чего людей довели, всю страну прокумарили! Ну что скажете, ваше величество?
Его величество заерзало на троне и вздохнуло:
— Разве мои подданные недовольны?
— Те, что сдохли, может, и довольны, — заявил Илья. — А те, что живы, те еле ползают!
— Но что я могу сделать для моих подданных? — озаботился халиф, заискивающе глядя на богатыря. — Что ты мне посоветуешь, господин дворник?
При слове «дворник» Илья поморщился и, почесав затылок, сказал:
— Повесил бы первого министра!
— Как?! — в один голос вскричали первый министр и халиф.
— За шею, — объяснил Муромец. — Ну можно не повесить, можно отрубить голову или содрать кожу. Можно сварить в масле, наверное, это лучше всего. Это уж наверняка! Тогда следующий министр быстро придумает, как сделать так, чтобы народу жилось хорошо!
— А что, если ты прав? — вдруг задумался халиф.
В следующее мгновение Мемнон Ага подскочил к великому визирю и, придерживая рукой саблю, громогласно заявил:
— Ваше высокопревосходительство, вы арестованы! В каком масле мы будем его варить, ваше величество?
Халиф поскреб подбородок, потянул ноздрями и, не учуяв привычного кумара, злобно заявил:
— В рафинированном. Оно не так воняет!
Великий визирь бухнулся на колени, но обратился не к халифу, а к богатырям:
— О могучие дворники! Заступитесь за меня перед великим халифом! Не виноват я! Это все проклятый кумар, все мозги проел. Я… я знаю, что надо сделать, чтобы все были счастливы!
— Ну и что? — холодно осведомился Илья, перед глазами которого так и стояли оголодавшие жители Хохломабада.
— Реформы! — завопил великий визирь. — Мы проведем реформы! Во-первых, реформы ЖКХ… то есть создадим животноводческие комплексные хозяйства, совхозы…
— А это что? — у потрясенного халифа вытянулось лицо.
— Это современные хозяйства, — гордо ответил визирь. — Я все сделаю по последнему слову науки и техники… Я привлеку к работе лучшие научные умы!
— Петровича, что ли? — саркастически поинтересовался Яромир.
— Гуссейна Гуслию! — заявил первый министр. — Дадим крестьянам беспроцентную ссуду на покупку мотыг и лопат. О, только не казните меня, я все исправлю!
Однако лишенный кумара повелитель был в сильнейшем раздражении, и только когда Илья милостиво кивнул головой, тоже сменил гнев на милость.
— Ладно. Даю тебе испытательный срок.
— Пять лет! — завопил визирь.
— А вот тебе шиш! — невежливо откликнулся халиф. — Два года и ни минутой больше. Время пошло!