Богатыри невольно выдохнули.
— Ну ладно, с этим выяснили. А теперь, Пи… тьфу, просто Тарас! Теперь скажи, что это за Джафар и как его найти?
Упырь объяснил все подробно и даже начертил на песке план Хохломабадского базара.
— Молодец! — похвалил его Яромир. — А теперь скажи, что с тобой делать?
Упырь затрясся:
— А может, ничего не надо? Может, я домой пойду, а?
— Математикой заниматься, число «Пи» открывать? — усмехнулся Попович. — Не слушай его, Яромирка, давай сюда огниво, сейчас спалим чудище и вся недолга!
Упырь залился горькими слезами:
— Вот уж не знал, что богатыри такие жестокие! Я признался, раскаялся и добровольно сотрудничал со следствием! А вы хотите вышака вломить!
Яромир невольно смутился:
— Может, и в самом деле…
— Не волнуйтесь, братцы, сейчас все сделаем в лучшем виде! — оживился Илья Муромец. — Сейчас мы тебя, голубь ты наш ушастый, отправим назад. Домой, так сказать, для дальнейшего изучения, хе-хе, математики! Может, тебе еще какую-нибудь приставку к имени придумают? Давай-ка, становись на этот камушек… вот так. И головку поверни, чтобы удобней было! Где у нас Лодимер? Правильно. Ну и давай, с ветерком!
Упырь вытянулся в стручок, зажмурился. Илья секунду полюбовался на него и ударил. Это был классический свинг в челюсть. ПиТарас мгновенно взвился в небо и с головокружительной скоростью исчез за горизонтом. На камне остались только обшарпанные сандалии упыря.
— А теперь пошли искать этого вольноотпущенного черта Джафара, — сказал Яромир. — Надо узнать, что они затевают.
— А для этого кто-то из нас должен прикинуться гонцом, — объявил Попович. — Разузнаем все как следует и уж тогда всю гвардию повяжем!
— Гонцом прикинусь я, — сказал Яромир.
— Тебя вмиг расколют, — возразил Попович, — ты на упыря не похож. Вот Илья другое дело, у него парик фиолетовый! А если еще подкрасить морду, то совсем не отличишь.
— Золотые слова! — обрадовался Илья. — Надо еще клыки из картошки сделать, волосы на уши наклеить…
— Они у тебя и так волосатые, — утешил его Попович. Чуть отстранившись от богатыря, он всмотрелся в него и неожиданно хлопнул в ладоши. — Эврика!
— Какая эврика? — испугался Илья. — Я не баба!
— При чем тут баба? — в свою очередь удивился грамотный Попович.
— Эврика!
— Какая эврика? — испугался Илья. — Я не баба!
— При чем тут баба? — в свою очередь удивился грамотный Попович. — Понимать надо! Темнота, сельпо, тундра! Эврика это по-гречески «нашел»!
— Ну и что ты нашел? — заинтересовались богатыри. — Бабу?
— Ешь твою пятнадцать! — выдохнул Попович. — Кто про что, а вшивый все про баню. Я о другом, братцы. Яромирка, иди-ка сюда.
Яромир недоверчиво подошел к Поповичу, явно ожидая каверзы. Каверзы не последовало. Алеша отвел его в сторонку, закрыл на секунду ему рукой глаза и ткнул пальцем в Илью. — Гляди, на кого похож?
— На черта! — неожиданно для самого себя бухнул Яромир. — Только рогов нету и хвоста!
— Правильно, — кивнул Попович. — Но не совсем. Наш дорогой Илья похож на джинна! Это, конечно, не совсем черт, но где-то близко. Ночью встретишь, в штаны с испуга наложишь. Помнишь, даже Святогор испугался. Просто мы привыкли к нему, а так…
Илья немедленно загордился.
— Что, страшен я? У-у, как сейчас напугаю! — завыл он, подняв обе руки вверх и изображая из себя джинна. — Всех превращу в жучков, в паучков, в тлю позорную!..
Тут Яромир оглянулся и увидел, что они не одни. По крайней мере, десятка два оборванных, скелетообразных дехкан пялились на них, сжимая в руках кетмени и лопаты. Яромиру они живо напомнили лодимерских огородников, живущих своими грядками, где, кроме репы, капусты и колючих огурцов, почему-то ничего не вырастало.
— Что, братцы, уставились? — весело спросил Яромир, поигрывая метлой. — Лодимерских богатырей не видели? Так вот они — мы! По вашу душу пришли!
Дехкане как один повалились в пыль и завыли от страха. Выли они на разные голоса, но так тоскливо, что Илья смахнул набежавшую слезу и засопел носом. Он подошел к ним, выбрал самого на его взгляд умного, с длинной седой бородой и бровями, как у Деда Мороза.
— Вставай, дедушка, поговорить надо!
Однако вместо того, чтобы встать, дедушка еще сильнее вжался в дорожную пыль.
— О, не губите меня, дети шайтана! О, порождения демонов, исчадия ада, не трогайте нас, ибо свою жизнь мы живем по воле Аллаха и не грешим, ибо не имеем возможности…
— А если бы вы имели возможность грешить, вы бы грешили? — удивился Яромир.
Старик поднял на него испуганные глаза, в которых нет-нет да и мелькали веселые чертики.
— Если бы мы имели возможность, о порождение тьмы, конечно бы мы грешили. Ведь грешат вельможи, стражники, купцы и даже, страшно сказать, сам великий халиф грешит помаленьку! Правда, мы не знаем, что такое грех, но, наверное, это что-нибудь очень приятное!
— Кушать халву — грех? — спросил Яромир.
— Конечно, грех, ведь она, наверное, вкусная…
— А мясо кушать грех?
— Грех, и очень большой. Оно тоже, наверное, вкусное!
— Чем же вы питаетесь?! — ужаснулся Илья. — Мясо не едите, халву не пробовали, небось, и рахат-лукум не ели!
— Ваша демоническая милость изволит издеваться над бедными крестьянами! — рассердился старик.
— Мы кушаем рис, он совсем, совсем невкусный и от него в голове пустота, а в брюхе густота!
— Безобразие! — возмутился Алеша Попович. — До чего народ довели! Вот что, бедолаги, у меня есть с собой командировочные. Держите, делите на всех и купите себе нормальной еды. А мы пойдем к вашему халифу разбираться, что за безобразие тут творится.