— Не сме-еть! Не позволю имя Кощеево позорить! Тень на плетень… вольнословие прекра… тить-ка!- пропищал он и снова отключился.
— Лежи уж, чума болотная. — Илья снова погладил его по бугристому черепу. — Несут тебя домой, и не рыпайся. А то шваркну об угол или это, в футбол…
— В футбол не надо! — не приходя в сознание, попросил Блудослав. — Лучше об угол…
— Вот тогда и лежи.
Вечерело. Прохладный воздух невесомой рекой тек по улице, сворачивал в переулки и закутки, образуя рукава и водовороты. В этих прозрачных омутах кружились первые звезды, словно пузырьки воздуха в колодезной воде.
Улица была пуста. Только где-то далеко слышался веселый гомон и девичий смех.
— Девки на визготеку пошли! — позавидовал Попович.
— А что это такое? — немедленно заинтересовался Яромир, прислушиваясь к соблазнительным голосам.
То, что девки были не одни, а с ухажерами, его ревнивое ухо уловило сразу.
— Визготека, — тоном знатока ответил Алеша, — это место, где можно повизжать, потанцевать, порезвиться, короче, оттянуться на полную катушку! Там еще музыканты играют на разных дудках и балалайках.
— И мы там ни разу не были?! — с невыразимым упреком спросил Муромец. Он даже остановился, чтобы поправить новые кудри. Купленный недавно парик был ему маловат и все время норовил съехать на макушку. Из-за этого форма головы у Ильи стала несколько странной и сильно радовала наивных горожан, любящих чудеса природы и всякие другие шутки.
— А мы мозем прямо здеся повиззять! — предложил Гриша. — Засем туда ходить, тут луссе!
— Тебе-то, конечно, лучше, — проворчал Добрыня. — А нам каково? Без девок визг не тот. Нет, Гриша, у нас своя стезя. То служба, то кабак, то кабак, то служба. Никакого продыху! Опять же гитару-самопляс отобрали в казну.
— Не в казну, а в спецхран, — поправил Алеша Попович. — Согласно договору о нераспространении магического оружия. А насчет танцев — согласен, неувязка. В ближайшее время сходим. Я знаю одно местечко, там тусуется весь лодимерский гламур.
— Это хорошо! — обрадовался Яромир. — Значит, будет кому морду набить.
— Како набить? — испугался Попович. — Там боярские дочки да сыновья! Никакой Святогор потом не отмажет. Вот ежели на улице, как бы ненароком, тут и я не против. Уж больно они на чертей похожи!
— Значит, черти и есть, — твердо сказал Яромир. — У меня на это дело нюх! Вон видишь, тень в подворотне прячется?
— Где? — заинтересовался Илья. — А! Так это вроде кошка.
— Упырь! — сказал Яромир. — К прыжку готовится, гнида. Ну сейчас он у меня получит все тридцать три удовольствия!
Натянув бронированные перчатки, он сделал шаг вперед, и серая тень, размазавшись в полете, стремительно прыгнула прямо ему на грудь.
Это действительно был упырь. Откормленный, хорошо развитый экземпляр. У него было тугое тельце, покрытое голубоватым пушком, и козлиная фиолетовая морда.
Яромир принял упыря как брата, в крепкие богатырские объятия. Скелет чудовища хрустнул, как спичечный коробок. Тонкие ножки задергались, словно в экстазе, заскребли по пластинчатой броне и бессильно обвисли. Маленькие алкогольные глазки вытаращились на богатыря с безграничным удивлением и через минуту затянулись тонкой куриной пленкой. Тем не менее губы упыря инстинктивно сложились в дудочку, пытаясь нащупать шею, но нащупали бронированный кулак. Клыки скрипнули по металлу, оставляя на нем глубокие царапины.
— Что я вам говорил! — сказал Яромир, отрывая упыря от себя и держа его на вытянутой руке, как дворовую шавку. — Ну прямо красавец! Злодеручий. Ишь как чавкает, успокоиться не может!
— У-тю-тю! — Илья шутливо пощекотал упыря пальцем, и чуть было за это не поплатился. Чудище извернулось как кошка, крепкие зубы -щелкнули в сантиметре от пальца богатыря. Илья отдернул руку и принялся разглядывать палец.
— Ну парень, ты сам нарвался! — сказал Яромир и, размахнувшись, шмякнул упыря об угол дома. Чудище хрюкнуло, разом выпуская из организма нутряной гулкий воздух и ненадолго успокоилось.
— А теперь, — попросил Яромир, — Гриша, дыхни!
Гриша принюхался, прицелился и выдал длинную струю пламени.
— А теперь, — попросил Яромир, — Гриша, дыхни!
Гриша принюхался, прицелился и выдал длинную струю пламени.
— За демократию и права гастрономических меньшинств! — героически пискнул упырь и зачадил, как смоляной факел.
— И фонаря не надо! — сказал Добрыня. — Пошли, чего ждем?
Чтобы не обжечься, Яромир нацепил чадящего монстра на палку и, держа ее перед собой, продолжил путь. Идти сразу стало веселей. Упырь горел, дергался на палке, роняя на землю огненные капли, и выл как шакал. Илье стало смешно. Он едва не выронил Блудослава, глядя, как Яромир гордо шествует по улице, сжимая своеобразный факел. Когда они подошли к воротам детинца, от упыря остался один костистый загривок. Яромир затушил его в ближайшей луже.
— Пришли! — сказал он, отряхиваясь от белесого магического пепла. — Стучать надо или так пойдем?
— Погоди! — Илья ткнул пальцем в сторону толстого мохнатого существа, которое нахально развалилось прямо на дороге. При виде богатырей существо потянулось, разинуло зубастую пасть и сладко, с прискулом, зевнуло, распушив длинные капроновые усища.