То, что Петрушка обрусел, и даже слишком, Дормидонт понял сразу, едва надел штаны. Во-первых, не было ни одного места, где бы штаны не жали. Во-вторых, они жали и в таком месте, которое следует беречь пуще глаза.
Дормидонт сделал несколько шагов в новых штанах, попытался сесть, немедленно расцарапал каменьями филейную часть и едва не разрыдался. Только железным усилием воли сдержался государь. Ибо не должно царю показывать слабость перед подданными. В данном конкретном случае это был лакей Ульрих.
Сладостно осклабившись, всей своей мордой показывая, сколь приятно лицезреть государя, Ульрих между тем прикидывал, как бы побыстрее смыться, чтобы настучать Альфреду на Дормидонта и сообщить о приезде Крючеслава.
— Ульрих! — прошептал государь, срываясь на трагическую ноту.
— Слушаю-с, ваше величество! — вострепетал Ульрих.
— Пошел к чертовой матери, я должен сосредоточиться!
Ульрих поклонился и, всеми телодвижениями изображая величайшую учтивость, выскользнул вон. Впрочем, ненадолго. За дверью послышался звук смачной оплеухи, и Ульрих бросился назад, потирая подбитый глаз.
— Что такое? — нахмурился Дормидонт.
Ульрих хотел было пожаловаться, что стоящий на часах стрелец дерется, но не решился, и вместо этого с поклоном произнес:
— Я решил спросить, не угодно ли чего вашему величеству?
— Уйди с глаз моих! — крикнул Дормидонт. — Кому сказано!
Ульрих бросился за дверь, и снова получил в глаз от стрельца, но уже не вернулся, а сразу побежал в подземелье к Альфреду. Он живо спустился в погреб, но открыть потайной лаз не успел. На его плечо легла чья-то тяжелая рука. Ульрих повернулся и увидел Блудослава. Вместе с ним стоял какой-то бесцветный тип.
— Ульрих? — спросил бесцветный тип, глядя лакею в пустые, полные пугливой покорности глаза.
— Ага! — глупо ухмыльнулся лакей.
— Зачем сюда залез? — строго спросил незнакомец, продолжая сверлить его пронзительным взглядом.
— Соленых огурчиков государю подать! Груздочков моченых, — соврал Ульрих. — А вы небось тоже хотите? Так это, угостим, не проблема. В этом году у нас запасы хорошие!
Тут Ульрих изловчился, сбросил с плеча руку Блудослава и кинулся к потайному ходу, но бесцветный господин оказался быстрее. Он даже не сдвинулся с места, просто его правая рука мгновенно вытянулась вперед и ухватила лакея за шиворот.
Ульрих забился в истерике:
— Вы не имеете права! Я государю пожалуюсь! Что вы себе позволяете? Кто вы?
— Контрразведка! — тихо, но отчетливо произнес незнакомец, и Ульрих мгновенно потерял сознание.
Между тем Дормидонт, оставшись один, мгновенно стянул с себя штаны и закинул их в угол. Парадные брюки упали, едва не проломив пол. Государь осторожно приоткрыл дверь. Дюжий стрелец тотчас вытянулся в струнку.
— Ну что замер, как болван? — прошептал Дормидонт. — Иди-ка сюда!
— Слушаюсь, ваше величество! — пробасил стрелец, входя в царские покои и затравленно озираясь.
— Ну что замер, как болван? — прошептал Дормидонт. — Иди-ка сюда!
— Слушаюсь, ваше величество! — пробасил стрелец, входя в царские покои и затравленно озираясь.
— Тебя как зовут? — ласково спросил Дормидонт.
У стрельца запершило в горле.
— Кхе! Кхе! Вася, ваше величество!
— Ну вот что, Вася… Говорят, в городе появился особо модный магазин, называется «Секонд-хенд».
— Так точно, ваше величество! — вытянулся стрелец. — Заезжий биварец торгует штанами и шароварами.
— Это-то мне и надо. Вот что, Вася: тебе задание государственной важности! Беги к этому биварцу в лавку и немедленно купи мне три пары штанов, да покрасивше! И чтобы с рюшечками, как положено, ясно? Вот тебе деньги! Сделаешь все как следует — возьму тебя постельничим заместо Ульриха. Мне его сладкая рожа давно надоела!
— А кто же дверь в ваши покои будет сторожить? — озаботился стрелец.
— Я и посторожу! — сказал Дормидонт. — Давай сюда свой бердыш и кафтан, а я постою. Только быстро, одна нога здесь, другая там!
Дормидонт стянул со стрельца мундир, взял бердыш и встал у двери. Прислушиваясь к удаляющемуся грохоту сапог, он облегченно вздохнул:
— Все-таки хорошо иногда побыть простым человеком!
Тут ему вспомнились пересуды и разговоры о том, что халиф Гарун аль Рашид тоже переодевается в простое платье, чтобы тайно покинуть дворец и узнать, как живет обычный люд.
— А что, неплохо живет, — подумал Дормидонт, сжимая бердыш и искоса посматривая вокруг. Возле двери, ведущей в царские покои, было полутемно. Поэтому на стоявшего в карауле царя никто не обращал внимания. Только какой-то поваренок вытаращился на него, присев от испуга, но Дормидонт рыкнул на мальца, и тот порскнул за угол. А через минуту из-за того же угла выскочил целый наряд стрельцов.
— Кто таков? — издали заорали они. — Куцы Ваську дел, отвечай!
— Да вяжи его, братцы, это вор! — завопил кто-то. — Ваську-то небось пришиб! Теперь до государя добирается!
Стрельцы бросились на царя. Дормидонт и крякнуть не успел, как оказался скрученным по рукам и ногам.
— Тащи его в тайную канцелярию, сейчас разберемся!
— Братцы, да вы что! Я же ваш государь! — завопил Дормидонт не своим голосом. — Неужто вы меня не узнали?!
— До чего обнаглел, сволочь! — возмутились стрельцы. — Ну ничего, сейчас не так запоешь! Сейчас все расскажешь и сообщников выдашь!