Блудослав стремительно трезвел. Первым делом исчезла с лица веселая бестолковость, а на ее место вернулась привычная дубовость. Командир стрельцов твердо встал на ноги, застегнул верхнюю пуговицу кафтана, поправил саблю и подозрительно повел носом.
— Та-ак! Значит, нарушаем Кощеев указ? Гоним запрещенное зелье? И кто? Государевы богатыри! Что тогда спрашивать с населения? — Откуда-то из-за пазухи он вынул бумагу.
— Та-ак! Значит, нарушаем Кощеев указ? Гоним запрещенное зелье? И кто? Государевы богатыри! Что тогда спрашивать с населения? — Откуда-то из-за пазухи он вынул бумагу. — Будем составлять протокол на изъятие!
Илья опешил:
— Эй, Блудослав, тебя какая муха укусила?
— Муха? — Командир стрельцов уставился на богатыря сверлящим взглядом. — Ага! И это тоже запишем. Оскорбление должностного лица при исполнении! Итак… — Тут он начал что-то сноровисто писать на листе, время от времени поглядывая то на аппарат, но на обалдевших богатырей.
— А может, его — того? — шепотом спросил Яромир.
Попович закатил глаза.
— Думать не смей! Это не на улице, а дома. Мы же не кромешники. На улице — дал по зубам и прошел мимо. А дома — получается нападение на должностное лицо.
Эти объяснения показались Яромиру довольно глупыми, он вздохнул и покосился на круглую голову Блудослава. Голова дрожала и покачивалась в такт письму.
«Тоже мне, писатель, — неприязненно подумал Яромир. — Сволочь натуральная! Я ему надракакаша налил, а он вместо того, чтобы в дурака превратиться, что-то резко поумнел. Может, и мне сделать глоток?»
— Ну вот и готово! — Блудослав кончил писать и подул на бумагу, чтобы чернила быстрее высохли. — Прошу ознакомиться с документом!
Попович взял протокол, прочел и отложил в сторону.
— Я этого подписывать не буду!
— Это почему? — набычился Блудослав.
— Потому, что не по форме!
— Как это не по форме? На основании вышеизложенного, в присутствии свидетелей… — Тут Блудослав поморщился и почесал нос. — Ага, понятно. Яромир, пойдешь в свидетели?
— Не, — покачал головой Яромир. — Мне нельзя. Я самогонщик.
— Тогда Муромец! — Взгляд командира стрельцов стал умоляющим.
— А я собутыльник. То есть сообщник, — поправился Илья.
Блудослав выдохнул воздух, сел на стул и начал есть взглядом Гришу и Добрыню.
— Да-а! Ну как вы спелись! А свидетелей я все равно приведу! Ждите!
— Слышь, Блудя, а может, домой пойдешь? — Илья положил ему на плечо могучую руку, заглянул в глаза. Блудя зажмурился.
— Не могу! Меня долг изнутре ест! Аж голова кружится…
— Ну что ж, тогда ищи свидетелей. И понятых заодно.
— Боже! Еще и понятых! — застонал Блудослав и, шатаясь, вывалился из избы.
— Братцы, разливай первач по кружкам! — гаркнул Илья. — Да не промахнись! — испугался он, видя, что Яромир второпях плеснул драгоценную влагу на пол.
— Во, порядок! А ты, Гриша, не тянись, ты и так огнедышащий. Все. поехали, ребята!
Первач исчез в мгновение ока. Богатыри шумно выдохнули. Окна горницы моментально запотели, и в воздухе повис легкий туман.
— А теперь, — распорядился Илья, — аппарат на печку, остатки браги на улицу!
Дважды повторять команду не пришлось. Самогонный аппарат был молниеносно разобран, водворен на лежанку и прикрыт стеганым одеялом.
Самогонный аппарат был молниеносно разобран, водворен на лежанку и прикрыт стеганым одеялом. Остатки кипятка слили в ведро. Яромир взял его и открыл дверь, чтобы выплеснуть на дорогу. И замер. Напротив двери стоял Блудослав и держал правой рукой за шиворот двух извивающихся упырей.
— А вот и свидетели! — сказал он, растягивая губы в торжествующей ухмылке. — Небось, не ждали?
— А-а… — Яромир замешкался. — Да, да! Проходите, гости дорогие! — и выплеснул кипяток на упырей.
Окаченные с ног до головы крутым кипятком, упыри вытянулись в струнку, одинаково раззявив тренированные пасти. В следующую секунду их фиолетовые морды стали пунцово-красными. Монстры по-молодепки крякнули, вырвались из цепких пальцев Блудослава и, завывая как голодные волки, скрылись в темноте.
Блудослав посерел.
— Это как понимать… мать… мать…
— А ты не ругайся, — добродушно сказал Илья. — Проходи, гостем будешь.
Командир стрелецкого войска боязливо заглянул внутрь, явно ожидая второго ведра с кипятком.
— Та-ак! А где…
— Что? — наивно осведомились богатыри.
— Как что? А самогон? И это, аппарат. Куда дели?
Илья усмехнулся жалеючи:
— Командир, у тебя глюки поперли! Опять кумарского зелья накурился? Какой такой аппарат? Это же самовар. Так проходи, чайку выпей, авось отпустит!
Блудослав вбежал в избу, затравленно огляделся и закрутился возле самовара. Он его нюхал, осматривал и даже слизнул капельку с краника.
— И вправду самовар… А где протокол?
— Ну вот, опять! — Илья взял кружку, сыпанул заварки и налил кипятку. — Выпей, Блудя, легче станет!
— Где протокол? — грустным тихим голосом произнес командир стрельцов. — У меня там все было, кроме свидетелей.
— Поэтому ты и привел двух упырей? Нехорошо, командир, не по службе! — с упреком сказал Муромец. — Ты уж пей давай да иди!
— Ловкость рук и никакого мошенства! — ни к селу ни к городу сказал Блудослав, усмехнулся, залпом выпил кружку чая и не прощаясь вышел из дому.