— Тогда почему в моем дворце творится такое безобразие? — требовательно захныкал халиф. — Если ты даже с клопами справиться не способен, что уж говорить о настоящих врагах!
Мемнон Ага мгновенно раскаялся, зарыдал, попытался утереться саблей, срезал себе половину бороды и зарыдал еще громче. Великий визирь Бахтияр-паша сначала разгневался на грозного вояку, но не выдержал, проникся сочувствием и заревел едва ли не громче. Через минуту вся приемная рыдала в голос. Расчувствовавшиеся вельможи во главе с халифом горестно обнимались, лили скупые мужские слезы и вытирали их полами роскошных халатов. Но громче всех рыдала танцовщица. Министр культуры Усман Бородюк заволновался, подошел к красотке и обнял ее сразу за все мягкие места.
— Яка гарна дивчина, и уся в слезах! А пидэмо, дытятко, я тэбэ успокою!
— Пидэмо! — прорыдала танцовщица, и они ушли в соседний закуток.
Когда Али и Вали подбежали к дворцу, в нем уже царили мир и благолепие. Помаргивая подбитым глазом, халиф ибн Фундук воздел царственную руку и громко произнес:
— Всем — халвы!
Вельможи зашушукались, стали заранее облизываться и закатывать глаза. Однако халвы не последовало.
— Всем халвы! — повторил халиф уже далеко не так уверенно. Но ответом снова была тишина. Только откуда-то издалека доносилось тонкое слабое поскуливание и посапывание.
— Разрешите навести порядок, ваше величество! — рявкнул Мемнон Ага, воинственно шевеля усами и подрагивая саблей.
— Разрешите навести порядок, ваше величество! — рявкнул Мемнон Ага, воинственно шевеля усами и подрагивая саблей.
— Иди, друг мой! — женственно отмахнулся халиф и обессиленно упал на подушки.
В этот-то момент Вали и Али вбежали в приемную. Вельможи, умудренные опытом, мгновенно расступились, образовав коридор.
— Чистокумарские богатыри Али и Вали! — гаркнул глашатай. Твердо чеканя шаг, богатыри подошли к трону.
— Мы, ваше сиятельное величество, — отчеканили братья, — прибыли по вашему приказанию. Готовы рвать, метать и наводить порядок!
— Вперед, мои верные богатыри! — не выдержал халиф. — На кухню! Нашему величеству кушать не даю-ут!
— Будет исполнено! — хором ответили богатыри и промаршировали туда же, куда минуту назад скрылся Мемнон Ага. На этот раз ждать не пришлось. Послышалась барабанная дробь ударов, чей-то тоскливый вой, кто-то пролетел через всю приемную и ласточкой выпорхнул в окно. Али и Вали вернулись с чувством исполненного долга и хлопнули в ладоши.
— Прошу!
И тут же из кухни, извиваясь как уж, сладостно прищуривая подбитые глазки, выпорхнул шеф-повар, неся на огромном блюде целую гору сладостей.
Халиф расцвел.
— Вот что значит правильная постановка дела! Я четко определил круг задач, и богатыри их мгновенно решили. Верно, богатыри?
— Так точно, ваше величественное сиятельство!
— Тогда угощайтесь! Да не стесняйтесь, у меня все просто, все по древним кумарским законам. Навались, братцы!
Вельможи, пихая друг дружку локтями, кинулись к блюду и мгновенно все смели до крошки.
— А где же уважаемый Мемнон Ага? — вопросил халиф.
— А он, гад, халву жрал! — сказал Али.
— Ну мы ему дали в лоб и вышвырнули, — пояснил Вали.
— Ну и хрен с ним! — отмахнулся халиф. — У меня к вам, братья, важное дело. Тут неподалеку открылись курсы богатырей. Так вам того, получиться надо. Чтобы соответствовать. Повысить культурный уровень, посмотреть на других витязей. Так что не подведите!
— Не подведем! — рявкнули Али и Вали и, повернувшись к халифу задом, приняли низкий старт.
— А где эти самые курсы? — спохватился Вали.
— Да тут недалеко, в городе Старухань.
— Все ясно. На старт! Внимание! Марш!
Али и Вали рванули вперед и, наступив на вползающего во дворец Агу Мемнона, быстро исчезли с глаз.
— Хорошие у меня богатыри! — облегченно вздохнул халиф. — Сильные!
— Но без них как-то спокойнее, — сказал великий визирь и тоже облегченно вздохнул.
8
Друзья присели на лавочку возле административной избы. Из открытых окон доносились возбужденные крики:
— Воды! Дайте воды!
— Да что воды, бегите за лекарем!
Из дверей выскочил подьячий в смазных сапогах и в зипуне. Картуз он заломил на ухо, из-под лакированного козырька выпустил кучерявый чуб.
— Душегубы! — сказал он, увидев сидящих богатырей, и бросился за ворота.
— Лекаря в государев приказ! — донеслось до друзей. — Думному дьяку тошне-ехонько!
Через минуту думного дьяка вытащили из административной избы и положили в тенечек на траву. Дьяк водил руками и вертел головой словно жук, перевернутый на спину.
— Где Старухань, — повторял он трагическим голосом, — где Старухань?
— Во! — сказал Илья, неодобрительно глянув на дьяка. — Сам не знает, а нам объяснять взялся! Вот скажи, Яромирка, сколько раз мы его допытывали, где этот самый град?
— Много, — ответил Яромир, с интересом глядя на дьяка. — Может, раз сто, а может, и двести!
— Во! И все равно ничего не поняли!
Богатыри вздохнули. Предстоящее путешествие не радовало. Старухань представлялась им заштатной окраиной, где растут одни колючки и по пустыне бродят шатающиеся от голода верблюды.
— Придется как всегда, — высказал свое мнение Попович.
— Точно! — поддержал его Добрыня. — Язык до Киева доведет.