— Понятно, — пробормотал герцог Де Лабри, только сейчас начавший познавать кое-какие тонкости науки богатого землевладельца и феодала. — Значит, подавить мятеж прямо сейчас мешают различия в тактике плюс различия в численности.
Капитан обрадованно кивнул:
— Правильно, милорд. Если хоть один замок не был бы осажден мятежниками, то дружина, выйдя на помощь другому замку, могла полностью изменить ход событий. Скорый марш, удар в тыл мятежникам, дружина в осажденном замке тут же открывает ворота и выходит в поле, распределяясь в строй надвое… Мятеж разгромлен, затем можно пойти на помощь следующему замку. И так далее. А правильно подавленный бунт надолго успокаивает голытьбу.
— И освобождение замков расходилось бы как круги по воде…
— Да.
— А что означает правильно подавленный мятеж? Я имею в виду, это казни, прочее…
По бородатому лицу капитана поползло неподдельное удивление.
— А как же иначе, милорд?
Сергей помрачнел и пробормотал:
— Действительно, как же иначе…
…Сейчас он с некоторыми затруднениями расположился на скамеечке и задумался. Если он сумеет защитить этот замок — и леди Клотильду, и мальчишку, которого объявил наследником этого герцогства, и всех остальных, кто живет здесь и рассчитывает на его помощь, — то это почти наверняка обернется жестокой бойней для простонародья.
Именно это удерживало его от того, чтобы натянуть пресловутую Руку Воина и, пожелав себе немедленной и бескровной победы, вывести стражников и рыцарей замка за ворота на штурм мятежников.
И запрети он командным голосом избиение плохо вооруженных низших слоев, даже простолюдины его не поймут. И в наказание за мягкотелость тут же могут взбунтоваться снова. Те времена, те нравы.
Да и неизвестно, каким путем Рука Воина обеспечит своему хозяину немедленную и бескровную победу. Чума и моровая язва, к примеру, тоже совершенно бескровные болезни…
Тут тягостные размышления Сергея были прерваны появлением во дворе леди Клотильды. Могучая блондинка, натягивая на ходу перчатки, больше похожие на автомобильные краги начала прошлого века, вышла из-за угла главного здания. Взгляды всех рыцарей как по команде обратились на нее, а смешочки и обсуждение достоинств прочих багородных обитателей замка тут же прекратилось.
Зато вполголоса было произнесено несколько очень даже соленых эпитетов в адрес самой Клоти…
Герцог Де Лабри ощутил вдруг жгучую ревность. Он и не полагал, насколько сильным может быть это незатейливое чувство. Но, черт побери, он же отец-командир в этом замке. И может позаботиться о том, чтобы как минимум в его присутствии подобные аспекты Клотильдиной внешности не обсуждались.
— Сэр Ардульф!
Рыцарь немедленно покинул свой конец скамейки и материализовался перед ним, как бесплотный дух из фэнтезийных романов.
Сергей уперся в него долгим, пронизывающим взглядом. Он мог бы смотреть так еще очень долгое время, но, к сожалению, леди Клотильда уже приближалась.
— Скажите, сэр Ардульф, в этом замке принято выражать свое восхищение дамами именно так?
Сэр Ардульф непонимающе смотрел на него. Рыцари, сидевшие рядом с герцогом, начали понемногу подниматься и предусмотрительно собираться в кучки по обе стороны скамейки. Кто-то, кто соображал побыстрее Ардульфа, торопливо пробормотал извинения.
— Если я снова услышу такие слова в адрес леди Клотильды… как вы думаете, сэр Ардульф, что я сделаю? — По правде говоря, Сергей абсолютно не знал, что сделает, услышь он излишне красочное восхищение достоинствами леди Клотильды еще раз.
— Уволите со службы, милорд? — дрогнувшим голосом предположил сэр Ардульф.
— Кого ты собрался увольнять, сэр Сериога? — заинтересовалась подошедшая сзади леди Клотильда.
Сергей улыбнулся девушке. Кудлатая голова леди сияла отблесками полуденного светила, яростно-голубые глаза, просвеченные насквозь ярким светом, казались прозрачными, как вода в чистейшем ручье.
— Никого. Мы с сэром Ардульфом прекрасно поняли друг друга, не так ли?
— Так точно, милорд! — рявкнул с явным облегчением седовласый вояка. — Больше некуртуазных… то есть неполитесных… то есть таких слов о леди Клотильде больше не будет! Разрешите быть свободным, милорд?
Сергей кивнул. Рыцари дружно потянулись со двора, сохраняя благоразумное молчание и не оборачиваясь, к радости своего милорда, потихоньку начавшего придвигаться к леди.
Клотильда, выжидательно подняв соболиную бровь, поглядела на него.
— Так, мужские разговоры… — неопределенно сказал Сергей.
Клотильда звучно фыркнула. В конюшнях в ответ на это фырканье печально заржал чей-то конь. Вполне возможно — черный битюг леди.
— Стоять за честь мою — труд для тебя совершенно напрасный, ибо я и сама могу…
— Клоти, — с нежностью в голосе оборвал ее Сергей, — помолчи, а?
Клоти ухмыльнулась:
— Не знаю, в кого ты хочешь превратить своих рыцарей.
Вполне возможно — черный битюг леди.
— Стоять за честь мою — труд для тебя совершенно напрасный, ибо я и сама могу…
— Клоти, — с нежностью в голосе оборвал ее Сергей, — помолчи, а?
Клоти ухмыльнулась:
— Не знаю, в кого ты хочешь превратить своих рыцарей. Мужчина, не говорящий про женские прелести, — не мужчина. А что ты так на меня смотришь? Я, слава Единому, достаточно пожила со своими братцами и знаю, в какую сторону развязывается мужской язык, когда во двор входит женщина. Хоть я и не красавица… — И Клотильда гордо повела головой, выпрямив плечи.