В антикварном магазинчике на витринах скудно пылились серебряные крестики и ложечки, в углу грудой стояли гипсовые Самсоны с пастями львов в облупленных ручищах. Почти рядом с каждым имелась и полногрудая гипсовая прелестница, причем каждой во избежание излишней стыдливости кто-то предусмотрительный в свое время успел поотбивать все ручонки — коими гипсовые дамы, надо полагать, когда-то пытались прикрыть срамные места. Каковые теперь были выставлены на полное обозрение почтеннейшей публики. Погадав насчет имен дам — Венера Мценского уезду или все-таки Далила, учитывая личность стоящего напротив гипсового мужика? — Серега прошагал по залу. Перед прилавком, декорированным сомнительного вида крохотными иконками, Серега предусмотрительно свернул влево. И попал в поле зрения крайне сонного на вид продавца-амбала.
На какое-то время во взгляде служителя торговли появилось некоторое оживление. Правда, быстро стухшее. Видимо, продавец на взгляд сумел прикинуть стоимость его немудреного гардероба. И понял, что в покупатели серебряных крестиков подошедший парнишка уж никак не годится.
— Мне бы директора, — задумчиво сообщил Серега продавцу, снова начавшему мирно засыпать на рабочем месте. И покачал тубусом. Рыцарский меч со шпорами грозно и значительно брякнул в картонной трубе.
Продавец приоткрыл пухлые веки:
— А зачем тебе?
— За мясом, — терпеливо сказал вежливый Серега. — Хочу проконсультироваться по поводу имеющегося у меня имущества…
— Что, у больной бабушки крестик спер? — брезгливо поинтересовался продавец. И опустил веки, явно готовясь вновь отдаться в объятия сонного Морфея, то бишь бога сна у древних греков.
— Нет, у дедушки утку, — огрызнулся Серега. — Так вы здесь работаете с клиентами или как?
— Или что, — неожиданно почти мирно ответил продавец. — Антон Иванович, к вам тут дите какое-то приперлось. Уж и не знаю, как лучше охарактеризовать дитятку — то ли невинным, то ли наивным…
На зов из боковой дверки выплыл пухлый носитель дорогого даже на вид и крайне авантажного костюмчика в черно-бордовую полоску.
Дернув многоэтажным подбородком над безукоризненно белым воротничком сорочки, толстячок вальяжно вопросил:
— Ну и чего тебе, отрок из подворотни?
— Прямо здесь товар показывать или как? — коротко спросил Серега. И, дождавшись благосклонного кивка, скинул с тубуса крышку.
На свет божий явилась рукоять меча.
У субъекта в костюмчике многоэтажные подбородки вдруг разом завибрировали — прямо как при землетрясении.
Магазинчик освещался достаточно хорошо — и в ярком свете потолочных люстр, а также боковых направленных подсветок сапфиры тут же засияли густым влажно-синим блеском. Рубины — по одному на каждую сторону рукояти и навершия ножен — яростно запылали смесью огнистой крови с бордовыми переливами. Черные камни сердито заискрились радужными каскадами… В ообщем, не зря драгоценные камни считаются лучшими друзьями девушек, отнюдь не зря, — зрелище было просто феерическое…
— Мне нужно оценить мой меч, — с полнейшим равнодушием к сокровищам, небрежно торчавшим из потертого студенческого тубуса, сообщил Серега.
— Твой?! — Директор вроде как подавился этим словом.
— Мой, — спокойно оповестил часто задышавшего толстячка герцог Де Лабри. — Получил при посвящении в рыцари. В чем могу и присягнуть, собственно…
— А… а разве у нас еще посвящают? — с дрожью в голосе спросил директор. — Я имею в виду — в рыцари?
— Тайно, — со значением сказал Серега. — Мой меч, рыцарская цепь и рыцарские шпоры принадлежат старинному ордену Палагойцев. И получены мною при посвящении моей персоны в рыцари — за особые заслуги перед орденом. А теперь так — и рыцарям тоже хочется кушать. И посему я желаю продать эти свои знаки рыцарского достоинства. За большую цену. А вам я предлагаю, во-первых, это все оценить. И во-вторых, помочь мне найти на эти цацки покупателя. За что вы, само собой разумеется, будете иметь посреднический процент. На ваши витрины, я думаю, такие вещи выставлять не стоит — ваш магазинчик от стоимости этого просто на месте не устоит. Раскатают по кирпичику…
— Э-э-э… м-м-м…- промямлил толстячок, явно предаваясь каким-то раздумьям. Потом свел на переносице густые кустистые бровки и с каким-то странным замирающим выражением лица поинтересовался: — А скажи-ка, парнишка, за какие такие заслуги тебя премировали этим самым твоим… рыцарским званием?
Серега на мгновение задумался. По совести говоря, правда иногда выглядит невероятней любой лжи. Ну так и пусть его удивляется.
— За штурм замка Чехура, — честно ответил он. — Есть такой замок, стоит в одной крайне удаленной отсюда империи. Имя которой, как вы сами понимаете, должно оставаться тайной. Операция, скажем так, была шибко секретной. И на ней до сих пор красуется гриф — как для всех местных, так и для неместных. Означающий «сжечь по прочтении».
— Сжечь что? — живенько заинтересовался директор.
— Не что. Сжечь всех, кто узнал, — веско сказал Серега. Подумал и добавил: — Причем со всеми родственниками в придачу. Для пущей таинственности.
— Ах вот как?
Директор опять задумался. А затем сделал быстрый и непонятный для Сереги жест рукой в сторону продавца. В быстроте чувствовалась определенная ната-сканность…