Ведьма спала в комнате, которую ему отвели под спальню. А сам он сидел сейчас в комнате по соседству с голыми обшарпанными стенами и совершенно не обставленной, поскольку мажордом покои оборотню выделил в самой старой части замка. Здесь практически никто не жил, и обстановку поприличнее давно уже утащили в комнаты главного крыла, оставив никому не нужное старье. Или же и вовсе пустоту.
Но оборотню в этой старой части дышалось лучше, чем в новеньких парадных, богато отделанных комнатах замка. Кусочки старинной росписи, кое-где сохранившиеся здесь на стенах, он помнил еще с детства. Когда это было — сто, двести лет назад? Впрочем, какая разница! Он оборотень, а оборотни свои года в человеческом обличье не считают, потому что живут почти вечно.
— Ты думаешь, что я должен был оставить ее там?
Эльфедра колко глянул на него из-под сведенных бровей:
— Я проверил, Герослав. Эти истории множатся и уже имеют место чуть ли не в каждой деревне. Собираешься организовать поход во имя спасения ведьм?
Герослав промолчал.
— Я тебя просил только лично проверить, что творится в отдаленных деревнях на землях Де Лабри. Но не предпринимать ничего. А ты…
— Значит, ты знал? — хрипло заговорил вдруг оборотень. — Знал, что там делается, но не сказал мне? И послал меня на разведку, ни словом не обмолвившись о том, что я мог там увидеть?
Король эльфов бегло увел взгляд куда-то за окно. Но в голосе не появилось и капли раскаяния.
— Тогда, когда я тебя просил навестить одну из деревень, я знал о происходящем там приблизительно. Сегодня, разумеется, я знаю гораздо больше. А что ты хочешь? Сейчас эта зараза с амулетами против ведьм распространяется по всей Нибелунгии, как чума. И заметь, Герослав, — всех ведьм твоими кавалерийскими набегами не спасешь. А мне нужно было узнать, как это выглядит на свежий взгляд. Взгляд человека со стороны.
— Дерьмово выглядит, — замороженным тоном сообщил ему оборотень, — но спасибо за то, что назвал меня человеком. Если сравнивать людей с тобой, то это практически комплимент.
— Герослав, язвительность тебе не идет, — ласково пожурил его Эльфедра. — А что касается определения «дерьмово», то это не ответ. Меня интересует… — Эльф задумался, видно было, что он тщательно подбирает слова. — Как ведут себя простолюдины?
— Веселятся на всю катушку. — мрачно сказал Герослав. — Я и не предполагал, что в них скопилось столько злости и они сейчас всю ее выливают на ведьм…
Эльф скривился:
— Эти дамочки и сами согласно своей природе не подарки. Хотя, конечно, и не звери. Значит, ты говоришь, что простолюдины на ваших землях несколько, гм… распоясались? И насколько же сильны волнения, вызванные в народе этими амулетами и возможностью безнаказанно развлекаться с ненавистными ведьмами?
Герослав, не глядя на него, сердито рявкнул:
— Очень сильны.
Если не веришь — съезди сам и посмотри. Или хотя бы загляни в соседнюю комнату. — Оборотень замолчал, а потом поинтересовался с тихим шипением в голосе: — Значит, ты уже знаешь, что причиной бессилия ведьм служат какие-то амулеты…
— Да.
— Хорошо. Тогда еще один вопрос. Ты… ты в курсе, как чинятся эти расправы над деревенскими ведьмами? .
Эльфедра отвел взгляд от окна и посмотрел на Герослава.
— А ты как думаешь?
— Думаю… черт, Эльфедра, ты и сам знаешь, что я думаю. Как-никак только у тебя имеются знакомые служанки по всем тавернам Нибелунгии. Гм… Навещаешь всех по очереди? День первый — служанка из Дебро, день второй — служанка из как-его-там-хутора?
— Дело чести… — скромно сказал король эльфов. — Услужить, кому могу.
— Ты поосторожнее, — живо откликнулся оборотень. — Не перетрудись, собирая информацию. Корешки жуй, настоечки пей…
Эльфедра сел попрямее, выгнул грудь, улыбнулся хищно:
— Сила прирожденных эльфов не нуждается…
— Да ладно тебе, — поморщился Герослав. — Давай-ка лучше вернемся к нашим баранам. Точнее, к нашим деревенским ведьмам. Ты говоришь, что издевательства над ними творят по всей Нибелунгии?
— Да.
— И сделать, как я понимаю, ничего невозможно. Смерды как обезумели…
— Ты все понимаешь, Герослав, — вздохнул король эльфов. — К тому же мы не люди. И вмешайся мы в это — даже и не знаю, какую реакцию породим. И с чьей стороны. Кто-то же раздал крестьянам все эти амулеты. Но кто?
— А давай порассуждаем, — задумчиво произнес оборотень. — Деревенские ведьмы… Те же девушки из простонародья. Выбираются из их числа. А способности к магии возносят их над остальными. Ладно господа — к мысли об их избранности смерды привыкают с рождения. А тут такая же, как ты, в детстве за косички дергал, а как подросла — не смей и за ягодицу ущипнуть, она теперь — ведьма. И ведь смогла стать выше односельчан, удостоилась, а вот твоя сестра — нет, не удостоилась, ее все по-прежнему на деревне Гальдавкой кличут, а вот ведьму — уважаемой Гальдой…
— К чему анализировать? Не все ли…
— Не все ли равно, ты хочешь сказать? Гм… Может, ты и прав. — Оборотень потрепал нижнюю губу длинным пальцем, оканчивающимся ногтем, больше похожим на коготь, — жест бессознательный, но исполненный одновременно и животной грации, и человеческой рассеянности. — Тянет меня сегодня что-то на анализ. Так что я продолжу, ладно?