Герослав отпустил наконец дергающееся горячее тело Клотильды, потер те места на собственных ребрах, куда доставали ее локти.
— Гад!! — тоном рыночной торговки завопила благородная леди. — Опизимись и трижды пизимись!! Как он смел с сэром Сериогой так поступить!! Хуманизьм!!
— Хватит, милая леди, — оборвал ее Герослав, устремляясь к двери и выбивая засов из скоб. — Короли всегда делают то. что считают нужным. А вот мы, простые люди, в такой ситуации должны делать то, что должны… Надо поговорить с сэром Ардульфом, со стражей и рыцарями, успокоить всех. Наша задача — продержаться всего день, о чем упомянул Эльфедра.
— Но люди из замка не простят мне отсутствия сэра Сериоги, — с мрачной уверенностью заявила леди Клотильда. — А тут еще эти бредни о том, что я мечтаю быть герцогиней… — И с этими словами леди размашисто шагнула в проем двери.
— А тут еще эти бредни о том, что я мечтаю быть герцогиней… — И с этими словами леди размашисто шагнула в проем двери.
— Они судят обо всех по себе. — Герослав вышел из здания вслед за ней и успокаивающе положил руку на плечо Клотильде. — Любая девушка из простонародья, окажись на твоем месте, мечтала бы стать герцогиней.
Во дворе усилиями капитана стражи уже не осталось следов взбудораженной толпы. Только со стороны конюшни доносилось печальное ржание чьего-то коня, пропустившего очередную прогулку из-за беспорядков.
— Но я не любая! — довольно свирепо бросила в ответ леди и с ненавистью прожгла взглядом пажа, мелко трусившего по двору недалеко от них.
Паж, поймавший взгляд, пошатнулся и трусливой рысью сорвался с места.
— Вижу, ты все еще производишь впечатление на народ, — проворчал Герослав. — А сейчас мы вместе пойдем на кухню.
— Зачем?
— Покормим тебя. И заодно расскажем первой сплетнице замка — а именно нашей поварихе, о том, что сэр Сериога задерживается по неотложным делам. Ненадолго, на день-два.
— Баронессе Персивальской неуместно есть на кухне, когда существует парадная зала замка, — величаво отказалась Клотильда.
— Говорю тебе как старший по возрасту и по титулу, баронесса, — шутливым голосом сказал Герослав. — Никогда не стоит брезговать кухней. Во-первых, там ведутся самые задушевные беседы, а во-вторых, там подается самая вкусная еда.
— Как это? — с подозрением спросила Клотильда. — Хочешь сказать, что холопы объедают господ?
Герослав вздохнул. Леди Клотильда все-таки была прирожденной аристократкой.
— Нет, Клоти. Просто там можно поесть без церемоний и без воплей мажордома над ухом. А спокойная трапеза лично для меня всегда приятней.
— А… Тогда вперед. Кстати, как ты думаешь, где мое оружие?
— Меч вроде бы у тебя за спиной…
— Нет, я про тюк, что оставила здесь. Запасной меч, арбалет, арбалетные болты, дротики, кинжалы.
Оборотень вздохнул и поволок слегка упирающуюся Клоти за руку по направлению к кухне. Из боковых дверей парадной залы, выходивших на конный двор, высунулись две служанки. И захихикали, отпуская довольно громкими голосами совершенно восхитительные предположения на их счет.
Клоти огрела девиц яростным взглядом — и те мгновенно убрались.
— Капитан стражи обо всем наверняка позаботился, Клоти. Он не из тех мужланов, что позволяют валяться у себя под ногами бесхозному железу. Поешь, потом сходишь в арсенал и получишь там все до последней железяки.
Клоти просветлела лицом:
— Ну, тогда вперед, на кухню!
Она вырвала у него руку я понеслась впереди. Вот и хорошо, усмехнулся Герослав, ступая неслышной лисьей походкой вслед за леди. Поварихе польстит приход самой благородной баронессы в ее святилище. Через полчаса весь замок будет оповещен о том, что «предобрый» сэр Сериога просто немного задерживается — разумеется, все только для того, чтобы добыть в каких-то далях средство от последних напастей.
Слушок да сплетня — вот и продержимся еще один денек…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Золушка в тылу врага
Пол под ногами сказал «упс!» и радостно засосал его в себя.
Сергей словно провалился в стакан, стенки которого скручивались и неслись вокруг него, как струи воды в водовороте. Струи были темные на темном. И — но это, конечно, было слуховой галлюцинацией — струи чуть слышно хихикали. И похоже, что над ним. А потом все стало черным. И хихиканье растворилось в беспамятстве.
Очнулся он резко, словно от толчка. Сел, морщась и нерешительно ощупывая сам себе руки-ноги. Привычка, приобретенная в результате всех последних перипетий: где бы ты ни очнулся, в первую очередь проверяй, целы ли еще кости… И нет ли на них случайно наручников. И еще нет ли вокруг каких-нибудь очередных врагов. События последних минут, проведенных в своем мире, моментально всплыли в памяти. И всплыли в полном объеме — как будто крутанули перед глазами кино в убыстренном темпе.
Они с Клотильдой наконец-то отправились в Нибелунгию! Хорошо.
А вот то, что видели его глаза сейчас, — вот это уже было плохо.
— И что-то мне подсказывает, что это не Нибелунгия… — проворчал Серега и быстро встал.
Вокруг простирались невысокие — ему по пояс — веера и округло-пышных форм букеты из багрово-кровавых метелок, торчащих из сухой земли. И небо простиралось сверху желтое, как свежеразлитый яичный желток.