— Леший знает что! — Ролар раздраженно, с громким стуком поставил кружку на стол, щи заплескались в тарелках.- Она вообще соображает, что делает? Ладно еще люди, но зачем нарываться на конфликт с другими расами?
— Спасибо,- ядовито сказала я.- Очень польщена
— Я мыслю в экономическом масштабе,- отмахнулся вампир.- Из двадцати приезжающих в Арлисс торговцев десять — эльфы и дриады, шесть — гномы, трое — вампиры из других долин, и только один — человек. Одно дело потерять одного купца из двадцати, и совсем другое — девятнадцать!
— Ишь, как мы разбираемся в международной торговле,- ехидно протянула Орсана.- Что ж ты не пошел к Повелительнице в советники?
Ролар и Орум как?то странно на нее посмотрели, но ничего не сказали.
— Это все? — спросил вампир у гнома.
— Нет, не все. Мало того, что у Повелительницы крыша поехала, так и у подданных не все дома! Поддерживают ее обеими руками, крыльями, клыками, в общем, чем ни попадя. Видел я на днях нашего общего знакомого, Коббера. Так он сначала сделал вид, что меня не узнает, а потом… потом… нет слов! Нет, ты представь, каков мерзавец? Он… он… не поставил своему старому другу и кружечки пива! — Орум задохнулся от возмущения. Не зная Всеобщего, по трагической гримасе и надрыву в его голосе можно было предположить, что злосчастный Коббер прикончил горячо любимую матушку гнома.
— Не переживай, Орум, я восполню эту трагическую потерю,- пообещал Ролар, звонко щелкнув пальцами над головой. Подскочивший к столу мальчишка ловко стряхнул с подноса две кружки пива, да так, что обе встали донцами на стол, а шапки желтоватой пены поползли вверх с угрожающей скоростью.
Орсана с ленивым интересом расковыривала принесенную котлету, вытягивая из нее лохмотья неопределенного происхождения.
— Теперь я понимаю, почему котлета называется «Сытной»,- задумчиво сообщила она.- Один?два укуса — и ты понимаешь, что не так уж и голоден…
— Вчера на конюшне издох ледащий жеребенок, — подмигнул гном, со свистом втягивая пивную пену.
— Один?два укуса — и ты понимаешь, что не так уж и голоден…
— Вчера на конюшне издох ледащий жеребенок, — подмигнул гном, со свистом втягивая пивную пену. — Я хотел оттащить его на скотомогильник, но кто?то меня опередил…
Орсана торопливо поставила тарелку на пол. Волк принюхался и одним движением языка сгреб котлету вместе с остатками гарнира.
Проходившая мимо разносчица нагнулась за пустой тарелкой; невозмутимость, с которой девица поставила ее на поднос вместе с прочей посудой, заставила меня содрогнуться. Надеюсь, они их хотя бы споласкивают?! — Ой, какая собачка! — тем временем засюсюкала разносчица, присаживаясь на корточки рядом с волком.- А можно ее погладить?
— Можно… — устало разрешила я, откидываясь на спинку стула.- Только это не собачка, а волк, и чужаков он не любит.
Девица подскочила как ошпаренная, отдернула руку. Волк лениво проводил ее прищуренным взглядом и снова опустил морду на передние лапы.
— А ты сейчас в Арлисс? — невнятно поинтересовался гном, дожевывая обмакнутый в чесночную подливу хлеб.- Не советую… Особенно с ними…
Ролар кивнул на волка:
— У нас нет выбора.
— А… ясненько. Ну что ж, успеха вам. Дай хоть клок волос на память, в урне еще есть местечко!
— Шуточки у тебя… — поморщился Ролар и пояснил для недоумевающей аудитории: — Гномы сжигают своих мертвецов и хранят частичку их праха в общей погребальной урне. После сожжения покойного все друзья и родственники берут по одной щепотке пепла на память. Самым страшным оскорблением у гномов считается помочиться в погребальную урну врага.
— Поэтому урны приходится прятать, и как можно тщательнее,- подхватил гном.- Собственно говоря, именно так я потерял две предыдущие…
Мы прыснули со смеху.
— Орум, я вот чего хочу спросить.- Ролар отставил пустую кружку и в упор посмотрел на гнома.- Ты не знаешь, кто и куда продает молодых лошадей, преимущественно гнедых, породы белорский рысистый? Меня интересуют партии больше десяти штук.
Ответ нас ошеломил.
За последние три месяца сто пятьдесят отборных жеребцов с Курякинского конезавода были проданы… в Арлисс.
— Что за ерунда?! — так и взвился Ролар.- Зачем нам лошади? К'яарды намного выносливее, резвее и умнее!
Я бы не стала утверждать столь категорично. Возможно, Смолка и была умнее обычной лошади, но использовала свой ум на редкость глупо.
— Увы, на к'яардов напал мор,- сокрушенно развел руками гном.- Барышник, приезжавший за лошадьми, жаловался, что их не успевают закапывать. Наши жеребчики повыносливее оказались…
— А кобылы, что — тоже дохнут? — обеспокоено спросила я.
— Не знаю, но берут одних жеребцов. Заплатили за пятьсот голов вперед, перебили цены наших постоянных клиентов, теперь кони идут только в Арлисс.
Мы озабоченно переглянулись.
— Вы думаете, это связано с… — Я не стала договаривать, друзья и так прекрасно меня поняли.
— Не может быть,- решительно заявил Ролар, — совпадение! Они могли купить лошадей и раньше, три месяца назад, или вообще не в Куряках.
— А светло?гнедые или темные? — уточнил гном.
— Вроде бы самые обычные, рыжие.
— Наши лошадушки?то, — ухмыльнулся Орум, — мы единственные чистую линию разводим, следим и за статью, и за окрасом. Курякинских коней и клеймить?то не надобно, любой знаток с первого взгляда отличит.