Жеребец споткнулся на ровном месте и упал. Судорожно дрыгающие ноги взбили дорожную пыль. Возница смачно выругался, натянул вожжи. Тяжеловоз послушно остановился; игреневый перекатился по земле и встал, тяжело дыша и поводя боками.
За это время мы нагнали телегу.
— Эй, уважаемый, что с вашей лошадкой? Она хромая, что ли?
Мужик протяжно сплюнул на землю:
— Да нет, слепая! Месяц назад ослеп, холера его разбери. Из Воропаховской конюшни, может, слыхали? Чистейших кровей иноходец, после прошлогодних скачек за него двести кладней предлагали — хозяин не продал. А теперь к живодеру веду — и двадцати не даст, харя сквалыжная…
Я осторожно погладила жеребца по длинной рыжей морде, прорезанной белой стрелкой. Оба глаза сплошь затянуло гноящимися бельмами, по ним ползали мухи.
— Пожалуй, он сгодился бы на папиной мельнице- ходить в колесе,- сказала я, прикидываясь поглощенной в раздумья.- Как ты считаешь, сестричка?
— Ну… э?э?э.
— Как ты считаешь, сестричка?
— Ну… э?э?э… — Орсана непонимающе вытаращилась на меня, однако женская солидарность и природная сметливость быстро взяли свое.- Я думаю, папа не будет возражать.
— Конечно, не будет! — подхватила я.- На смертном одре он сказал, что мы можем распоряжаться мельницей и всеми деньгами по своему усмотрению.
— Бедный батька… — всхлипнула Орсана, роняя скупую слезу. Я обняла «сестренку», и мы горестно возрыдали друг другу в плечи.
Милая семейная сцена растрогала возницу; у него появился шанс всучить слепого коня двум глупым девицам, ничего не смыслящим в сельском хозяйстве — где ж это видано, чтобы скакового жеребца запрягали в жернов!
— Что ж, я мог бы, пожалуй, уступить его за… э?э?э… двадцать кладней. Рыдания усилились.
— Впрочем, снисходя к вашему дочернему горю… так уж и быть, семнадцать.
Я незаметно толкнула Орсану в бок. Но той, очевидно, стало жалко всех денег, и она издала до того скорбный, протяжный и вибрирующий всхлип, что цена тут же упала до пятнадцати.
Телега поехала дальше, а мы отвели коня в ближайшую рощицу.
— Вот жулик, на живодерне за него бы и десяти не дали,- ворчала наемница, запихивая в карман изрядно отощавший кошель.- Вольха, после дракона я уже ничему не удивляюсь; но скажи, зачем ты подбила меня истратить последние деньги на слепого жеребца?
— Разве это такой уж существенный недостаток? — пошутила я, кивая на Смолку, с энтузиазмом бобра точившую клыки о молодую березку. Я погладила коня по шее, он глубоко вздохнул, успокаиваясь и привыкая к моему запаху. Мои руки скользнули по плавным изгибам лоснящихся щек, прикрыли слепые глаза чашечками ладоней.- Кося, косенька… какой ты у нас красивый… какой послушный…
Жеребец стоял, как вкопанный. Прижавшись лбом к конскому лбу, я закрыла глаза, направленно погружаясь в нашу общую темноту.
Расколовший ее свет болью отозвался в глубине черепа.
Как я и ожидала, конь отреагировал бурно. Не заржав — истошно взвизгнув, словно его пырнули копьем, он шарахнулся, приседая на круп, потом встал на дыбы, едва не своротив мне челюсть подкованным копытом.
— Эй, эй, полегче! — Я еле успела вывернуться из?под обезумевшего жеребца.- Орсана, держи его!
Конь заметался по поляне, как заяц, поставленный в меню двумя волками сразу. Вновь обретенное зрение больше мешало ему, чем помогало ориентироваться, — он натыкался на деревья, спотыкался о корни, отвыкнув доверять глазам.
Деревья окружали полянку со всех сторон, оба конца тропки преградили наши растопыренные руки, так что взволнованному жеребчику не удалось дать деру — Орсана поймала его за конец повода, перехватила под уздцы. Конь косился на нее дикими черными глазами, храпел, пятился, взрывая землю копытами. Наемница засюсюкала с ним, как с маленьким ребенком, — ах ты хороший, славный, умница?разумница, а попробуй вкусного хлебушка…
Хлебушек конь попробовал, и неслабо: от избытка чувств Орсана сунула ему под морду всю оставшуюся у нас краюху, с полковриги, и жеребец, не будь дурак, быстренько ее оприходовал, пока новая хозяйка не опомнилась.
— Не понимаю,- сказала Орсана, когда хлеб кончился и ее восторг чуть поутих.- Его бывший владелец сам мог заплатить магу пару кладней за исцеление и куда выгоднее продать конягу. Почему же он этого не сделал?
— Да потому, уважаемая легионерша,- снисходительно улыбнулась я, гладя коня по длинной гриве,- что специалисты моего класса по трактам не шляются и коней не лечат. Я, к твоему сведению, профессиональный маг?практик, диплом с отличием. Мы на подобные мелочи не размениваемся.
Смолка, до сих пор с опаской наблюдавшая за нами издали, подошла и ревниво вклинилась между мной и жеребцом.
Пришлось приласкать и ее.
— Ой?ой?ой… — передразнила Орсана с плохо скрываемым восхищением.- Тоже мне, специалистка в драных сапогах.
— Ну, я могу, конечно, заделать дыры и придать сапогам иллюзию новых, но ведь они в любой момент могут… Странно,- внезапно сказала я, обрывая предыдущую фразу и сосредоточенно вслушиваясь в себя,- мой резерв уже в норме.
— Что?что?
— Каждый маг располагает определенным резервом — количеством энергии, силы, которую он может потратить за один раз. Потом ему приходится либо искать внешний ее источник, либо ждать от нескольких часов до двух?трех суток. И чем больше энергии потрачено, тем медленнее она прибывает,- вкратце объяснила я.